Молодая женщина взяла хрустальный стакан, жадно выпила воду и вернула его.
— Я бы предпочла скотч, — заявила она тоном уличной девки, явно не заботящейся о беспорядке своего туалета. — Зачем меня притащили в эту халупу?
Блей хохотнул:
— Я и сам толком не знаю… Я выполняю приказы. Но лично мне очень даже нравится, что вы здесь.
Жинетт, сцепив руки за головой, легла на спину.
— Вот как? — удивилась она. — И какая же радость сидеть запертым в комнате?
Кадык Блея дернулся.
— Это как сказать… — произнес он пересохшими губами. — Вы, например, очень миленькая… Пока вы спали, я не упускал времени.
— Мне все равно… Не вы первый… Долго мне придется тут сидеть?
Девушка пыталась небрежностью скрыть тяжелую тревогу и отвращение, которые старалась подавить. Она знала, что наступит день, когда обстоятельства заставят ее пожертвовать жизнью, и смирилась с этим фактом, но сейчас, в присутствии этого противного субъекта, ее решимость поколебалась.
Только мысль, что нужно во что бы то ни стало предупредить Делькруа, помогала ей справиться со страхом и преодолеть природную стыдливость.
— Самое маленькое — одну ночь, — ответил Блей двусмысленным тоном. — Босс вернется только завтра. Так что у нас есть время поговорить…
Неужели в доме никого нет, кроме них? Из других комнат не доносилось ни звука.
— И вы будете торчать здесь до завтрашнего утра? — спросила молодая женщина. — Или явится кто-нибудь еще, кто тоже будет разглядывать меня, не двигаясь с места?
Блей поскреб ногтем подбородок.
— Что вы хотите этим сказать? — пробормотал он, злобно глядя на пленницу.
— Что вы действуете мне на нервы! — бросила она. — Это снотворное странно на меня подействовало… Вы мужчина или нет? Если мой вид вас не возбуждает, убирайтесь к черту и позовите вашего сменщика!
И она гибким движением бедер повернулась к спинке дивана.
Ошеломленный Блей окинул недоверчивым взглядом нижнюю часть тела пленницы. В этой позе линия ног девушки продолжалась темным пятном трусиков, разделявших две вызывающих и красноречивых округлости околдовывающе нежных ягодиц. Над подвязками чулок виднелась молочно-белая кожа, соблазнившая бы даже самого сурового пуританина.
Наемник вздрогнул, не зная, как понимать поведение девушки; как оскорбление или как призыв. Но ее слова вызвали прилив крови к голове.
Сейчас эта шлюха увидит!
Он быстро скинул пиджак, избавился от кобуры, осторожно положил ее на комод, развязал и сорвал галстук. Потом подошел к дивану, схватил Жинетт за плечо и заставил ее лечь на спину.
