Цзянг Сяотиан в ответ нахмурился, задумавшись, после чего ответил:
— Сяо Ша смог бы. Он очень хорош во всём, что касается тайной подковровой деятельности, так что даже в такой ситуации наверняка смог бы остаться незамеченным. Однако ты не Сяо Ша, так что здешнему «мне» в целях безопасности следовало бы выбрать какое-то другое менее защищённое место. Хм-м, трудно сказать.
— Ну, раз смог бы, значит всё в порядке, — удовлетворённо пробормотала я и кивнула головой. — Даге знает о моих навыках. Он однозначно оставил сообщение именно там.
Цзянг Сяотиан кивнул, однако тут же, нахмурив брови, подметил:
— Однако насчёт слишком уж строгой охраны вокруг башни ты абсолютно прав. Что-то здесь явно нечисто.
И я была с ним полностью согласна. Луо’ан никогда не был особо примечательным городом. В своей прошлой жизни, будучи Гуан Веюн, мне также доводилось бывать в подобном лагере беженцев схожих размеров, но дела там обстояли куда хуже, чем здесь. Уже одна лишь внутренняя борьба за ресурсы среди людей приводила к неимоверному числу жертв, однако в конечном итоге все результаты этой бойни неизбежно сводились на нет одной массовой атакой иных.
— Возможно, там находится кто-то очень важный? — предположила я.
Цзянг Сяотиан задумался, но затем внезапно подскочил, обошёл меня и вытащил что-то из рюкзака у меня за спиной. Затем он, недолго думая, сунул это «что-то» мне под одежду.
Опустив взгляд, я увидела прижатый к моей груди росточек. Всё его крохотное тельце сотрясала такая неумолимая дрожь, что, казалось, листочки на его голове вот-вот опадут. Одним словом, вид он имел довольно жалостливый…
— Толку от него сейчас, конечно, немного, но пару пуль на себя принять всё же сможет, — равнодушно выпалив эти жестокие слова, Сяотиан схватил Цзянг Сяоронга за веточку и прошипел ледяным голосом. — Оставайся здесь. Если попытаешься сбежать, я сделаю так, что ты пожалеешь, что вообще родился на свет!
Меня упорно не оставляет чувство, что Сяотиан специально издевается над Сяоронгом, но зачем? Это же просто маленькое деревце.
— Даге, ты же, вроде, упоминал, что растенеподобные иные пока не понимают человеческую речь?
— Верно, не понимают, — кивнув, ответил он, — однако у них хорошо развит инстинкт самосохранения, так что угрозы улавливают. Если я продолжу его пугать, а ты проявишь к нему теплоту и заботу, он со временем станет предан тебе.
То есть метод кнута и пряника? Боже, нынче мы даже на деревьях вынуждены применять всевозможные психологические ухищрения.
