Лицо Девона окаменело, он медленно опустил пистолет.
Холодное лицо Айвери расслабилось. «По крайней мере, он все еще сильно заботится о Даре» — подумал доктор.
«Император Солярис, не принимайте ТС2 за Дара» — мягко напомнил он. «Если Вы будете добры с ТС2, это ранит Дара. Хотя сейчас он сохраняет равнодушие и бессердечность Темного Солнца. Никто не знает, действительно ли он лишился эмоций-».
«Знаю! Само собой, я это понимаю!» — рявкнул Девон, перебивая его и безжалостно швыряя пистолет через комнату. Он обернулся и закричал на Теодора: «Я не хочу его ранить. Но мне так хочется видеть его улыбку. Я просто хочу ее увидеть. Но он никогда не улыбнется. Никогда!».
Айвери вздохнул.
На самом деле, настоящий Дар мог улыбаться, но только если ему приказать. Девону же определенно нужна была не такая улыбка. Вид механической улыбки лишь еще больше ранит его сердце, заставив вспомнить, почему Дар стал таким. А причиной в основном послужили его собственные неверные решения.
«Я продолжу эксперименты».
Айвери напряг мозг; единственным выходом из этого затруднения было как можно более скорейшее возвращение Дарена в нормальное состояние. Это был единственный путь.
Девон согласно кивнул, прежде чем понял, над кем собрался проводить эксперименты доктор. Ему вспомнились останки тех трупов, над которыми экспериментировал Теодор, с их разорванные и сломанными конечностями…
«Не навреди ТС2!» — не удержавшись, бросил он.
Айвери остановился. Он обернулся, его лицо хмурилось все сильнее.
Девон пытался найти причину. «Он… Он выглядит как Дар. Причина лишь в этом…».
Теодор помолчал. Он кивнул. «Я постараюсь». Затем он вышел и закрыл за собой дверь.
Девон с шумом опустился назад на свой рабочий стул.
Стул был сделан согласно его эргономическим стандартам. Его конструкция позволяла сводить к минимуму усталость и сохранять сидевшему на нем здоровое тело. Это была дорогая мебель, которую обычный человек не смог бы себе за всю жизнь позволить. Но сейчас она была такой же неудобной, как сломанный стул на мусорной свалке.
Стул был элегантным и недоступным, но при этом ледяным и бесцветным. Он был изолирован. Одинок. Прямо как пост Императора Соляриса.
Владелец стула спрятал лицо в ладонях. «Диди… Дар, прости. Мне так жаль» — пробормотал он.
