— Не хочешь? Тогда Эчилан очень расстроится. Это ведь он их сделал! Делать сладости — его хобби. Он рассказал мне однажды, что его отец — владелец самой известной пекарни в городе!
— …Разве ты не должен быть на ножах со всеми, кто на стороне Рыцаря Кары?
— Ох, верно! Но Лесус очень хороший человек! Он всегда помогает мне в драках, покупает мне голубичные пироги и даже бьёт собак, что осмелились покусать меня!
— …Можно мне шоколадный?
Дополнительная глава № 3: Смотря во тьму
Лесус Кара стоял коленопреклонённый и, держа правую руку напротив своего сердца, молился перед Символом Бога Света.
Молельная комната специально спроектирована так, чтобы она была максимально тёмной. Единственным источником света было окно, расположенное прямо позади Символа Бога Света, что особенно выделяло его очертания.
Из-за этого Рыцарь Кары, будучи одетый во всё чёрное, почти что сливался с окружающей тьмой, и его приклонённый перед Символом Бога Света силуэт был едва различим.
Рыцарь Кары явился, пошли отсюда быстрее…
Ты только и можешь, что допрашивать прикованных к стене преступников! Какой же из тебя священный рыцарь?
Рыцарь Кары — невероятно жестокий и бессердечный человек… Чтобы ни случилось, никогда не переходите ему дорогу!
Прости меня, прости меня… Разве боги не должны прощать тех, кто согрешил? Почему же ты отказываешься простить меня?!
Да ты только на себя посмотри, одет во всё чёрное, словно сама Смерть. Да что ж ты за священный рыцарь-то такой?
— Даже будучи загружен работой каждый день, Рыцарь Кары никогда не забывает вознести молитву Свету. Солнце искренне восхищён.
Неожиданно услышав чей-то голос, Кара на секунду замер, прежде чем обернуться. Дверь в молельную комнату была открыта, и человек стоял в проходе, облокотившись на косяк двери. Свет, что потоком вливался в комнату, подсвечивал его золотистые волосы, заставляя их сиять.
Так ослепительно.
Лесус отвёл свой взгляд, так и не подымая головы.
— Теперь молитва стала для меня единственным способом убеждения, что я по-прежнему остаюсь священным рыцарем, — просто ответил он.
Ошеломлённый его словами, Гришиа поспешно зашёл внутрь и закрыл за собой дверь в молельню.
— Что стряслось? — спросил он.
Лесус лишь помотал голой из стороны в сторону:
— Просто я запутался. Я уже даже не могу сказать кто я: священный рыцарь или же… палач, — последнее слово он произнёс настолько тихим голосом, что его едва можно было расслышать.
Гришиа же тут же шокировано воскликнул:
