Несмотря на то, что внутри я буквально кипел желанием вернуть Адаира, внешне я лишь озадачено нахмурился, после чего продолжил торговаться:
— Но вы с Листом всё равно будете обязаны отдать мне свои сладости!
Кара кивнул, соглашаясь с моим условием, после чего добавил:
— Свои я готов тебе отдать без проблем, однако по возможности старайся не забирать сладости у Листа, особенно когда у поваров Священного Храма выходные дни. С недавних пор он завёл активную переписку с принцессой королевства Лунных Орхидей, так что в его бюджете появилась новая статья расходов на бумагу и чернила. Если отнимешь у него сладости, то, боюсь, за выходные он может помереть с голоду.
— Ладно, — с неохотой согласился я.
Кара подошёл и уселся на кровать рядом со мной.
— А теперь рассказывай! Какого же рода сон тебе приснился, что вынудил тебя поднять всех на уши прямо посреди ночи?
На мгновение я заколебался. Мне не очень-то хотелось вновь вспоминать тот кошмарный сон, однако я уже согласился рассказать, так что поведал ему обо всех подробностях моего сна… вплоть до того момента, как заколол его собственным клинком. В воздухе повисла неловкая пауза; во мне уже фактически не осталось сил, чтобы закончить свой рассказ до конца.
Вот только выражение лица Кары с самого начала и до этого момента ни сколечко не изменилось. Словно я поведал ему не чудовищный рассказ о бесчеловечном убийстве членов Двенадцати Священных Рыцарей, а самый обычный простой сон. Благодаря этому я смог-таки найти в себе силы, чтобы закончить своё повествование.
Кара молча выслушал всё до самого конца. Даже после окончания рассказа он какое-то время ещё просидел без слов, однако затем задал неожиданный вопрос:
— А ты знаешь, почему убиты были именно Лёд, Лист и Пламя?
Я замер, не совсем понимая, к чему он клонит.
— Почему они? Это же сон. Не то чтобы я специально выбирал именно их, — озадачено ответил я.
— Нет, ты их выбрал, — едва слышно пробормотал Кара. — Ты выбрал их подсознательно потому, что Лист уже однажды умер, а Лёд и Пламя были серьёзно ранены в ходе недавнего инцидента. В глубине души ты по-прежнему испытываешь вину перед этими тремя. Для тебя допустить подобное всё равно, что убить их собственными руками.
Так… вот почему?
— Тебе не стоит более корить себя за произошедшее, — горько вздохнул Кара. — И Льду, и Пламени прекрасно известно об этой черте твоего характера, и именно из-за неё они столь быстро простили тебя. Они боялись того, что ты начнёшь изводить себя. Не подводи их. Прости самого себя!
