— Если этот Сын Бога Войны посмеет уж слишком избить тебя, я точняк не дам ему спуску, — пообещал Пламя, при этом он начал наносить удары своими кулаками по невидимому врагу перед собой.
— С-солнце, ты не волнуйся. Даже если я нарушу правила боя, я в-все же прикрою тебя от смертельно опасных ударов… Х-хотя, вероятно, м-мне придется это делать постоянно, но я н-не перестану спасать тебя!
— … Народ, вы не можете поверить в меня, хотя бы чуть-чуть?
Услышав это, «жестокая, хладнокровная» фракция из числа Двенадцати Священных Рыцарей лишь холодно глянула на меня, в то время как «хорошая, добросердечная» фракция заявила:
— Ну конечно! Мы абсолютно верим в твою способность самоисцеляться. Эти двое уж точно не сумеют убить тебя. Поэтому-то мы и чувствуем в себе достаточную уверенность, чтобы позволить тебе выйти на поле, где тебя непременно изобьют.
Ну и почему холодные взгляды членов «жестокой, хладнокровной» фракции не напугали меня, в то время как от слов «хорошей, добросердечной» фракции меня словно окотило ледяной водой…
Обязанность № 7. Предостерегать своих братьев — священных рыцарей от совершения недобропорядочных деяний
Через день после церемонии коронации я получил уведомление из замка. В нем подтверждалось, что матч будет проведен две недели спустя. Так же было решено, что все трое претендентов будут сражаться одновременно, давая каждому шанс на победу. Победителем будет признан тот, кто сумеет простоять дольше всех.
Это меня ничуть не удивило, так как я сам убедил принцессу настаивать на подобном формате схватки. Я так же настоял на том, чтобы она отсрочила дату состязания на как можно большее время, чтобы у меня было как минимум две недели на подготовку. Похоже, король все же очень любил свою сестренку. Совсем недавно она разозлила его до белого каления, но он по-прежнему прислушивается к ее просьбам.
Но, полагаю, благодаря моим действиям, ярость короля все еще не утихла до конца. К посланию даже прикладывалась расписка о том, что я согласен нести полную ответственность, даже в случае гибели! Он ведь не хочет, чтобы Сын Бога Войны, воспользовавшись этим случаем, убил меня, ведь так…?
Я был ошеломлен. Я поставил свою подпись на документе лишь потому, что я был абсолютно уверен в своей экстраординарной способности к самоисцелению, да и под надзором Папы, что, вне всякого сомнения, придет поглядеть на матч, я скорее умру от атаки ассассина нежели паду на поле сражения.
