А еще почти такой же камень, только в женском кольце, висел на витом кожаном шнурке у меня на шее. Я была лучшей ученицей нашей гимназии, много читала, а еще регулярно смотрела Евроньюс. Соображала и в тринадцать, что ценные вещи надо прятать и никому не показывать. Тем более там, где ты и двух слов связать не можешь, потому как языка не знаешь. Золотые украшения я сняла почти сразу, как поняла, где оказалась. А с этой милой побрякушкой, спасшей мне жизнь, расстаться не могла.
Вороватая птица лукаво сверкнула глазом в мою сторону, а потом лапой подтолкнула драгоценность ко мне.
— Я с тобой не разговариваю! — гордо заявила я и задрала подбородок.
Ворона взлетела и замахала крыльями прямо перед моим носом.
— Ну прости меня, Варя! Я больше не буду!
— Ты обозвала меня дурой! — поджала я губы.
— А как еще назвать юную девицу, вздумавшую продать золото подозрительным личностям бандитской наружности!? — недовольно склонила она голову набок.
— Людям нужны деньги! Особенно, для переезда!
— Хорошо, допустим, но кусать прохожих-то зачем?!
— А зачем он меня схватил?
Но главное, как он на меня смотрел! На таракана, наверное, смотрят с большей приязнью!
— Потому что ты на него в прямом смысле свалилась, с забора, а до него ты свалилась в канаву, — напомнила мне ворона, а я недовольно поморщилась.
Да, не задался у меня вчерашний вечер.
— Я, кстати, за укус перед ним извинилась, — попыталась я оправдаться.
Бабушкино воспитание, будь оно неладно! Интеллигенция, как она есть.
— По-русски! Лучше бы молчала! — каркнула вредная птица.
— Ну вот, опять ты ругаешься! — я уперла руки в бока. — Если ты такая умная, то что же мы с тобой такие бедные?! — ткнула в её сторону метлой, — А, Изольда?
— Р-р-рудольфовна, — с достоинством добавила ворона.
— Рудольфовна, — согласилась с ней я и опомнилась: — или погоди, ты этот камень в целях обогащения нашего что ли стырила?
Ворона нахохлилась и стыдливо отвернула клюв.
— Я тебе сколько раз говорила, это не по фен шую! — возмутилась я. — Требую, чтобы ты вернула камень владельцу!
— Он его уронил, а я просто подобрала, — робко возразила мне Изольда. — Его все равно бы украли. Не я, так те же бандиты, которые за тобой гнались. Между прочим, после этого они погнались за мной. Я же тебя спасала, неблагодарная!
— Чтобы сегодня же вернула! — топнула я ногой.
— Барбара, опять сама с собой разговариваешь? — окликнул меня мой опекун.
Проснулся и приперся, будь он неладен. Усы торчком, на голове плешь, тщедушный, но при этом пузатый. О, да он при параде сегодня: из-под кожаного пояса на пивном животе, игривой юбочкой выглядывала ярко-синяя праздничная рубаха.
