— Да хоть на мне. Мы с Черкасовой одного роста. Стеценко дернулся:
— Мария Сергеевна, вы думайте, что говорите. Как мы это оформим?
— А! Господа, я забыла вам сказать: оформлять будем потом, мне нужны ваши умозаключения, и как можно быстрее. Не до оформления.
— Быстрее — это когда? — поинтересовался Юрий Юрьевич.
— Все эти убийства совершаются по субботам. Следующая суббота — через три дня. Так что решайте сами, когда вы сможете рассказать мне о своих выводах, пока в устной форме.
Эксперты дружно присвистнули и переглянулись.
— Юра, если ты освободишь нас от вскрытий, — начал Панов, — то мы сейчас сядем за материалы, а завтра сведем свои выкладки воедино.
Юра вздохнул и выразительно посмотрел на меня:
— Умеешь ты за горло брать, дорогая.
Когда мы вышли из морга, Антон Старосельцев тронул меня за руку:
— Мария Сергеевна, можно, я скажу одну вещь? Это личное.
Я кивнула, и он продолжил:
— Я не знаю, какие отношения между вами и одним из экспертов, но вы его нарочно выводили из себя. Я вам подыграл, но по-дружески хочу предупредить: с мужиками так нельзя. Вы не похожи на женщину, для которой скальп мужика на поясе — самоцель, значит, здесь все глубже. Послушайте меня, если вы к нему неравнодушны, давайте действовать другим путем.
Странно, но я не огрызнулась.
— Антон, давайте потом об этом поговорим. Вы ведь всего не знаете…
— Конечно, конечно. А что такое «биоманекен»?
— Труп. Раньше эксперты делали экспериментальные раны на безродных трупах, которых все равно хоронили за счет государства. Ну, чтобы сравнить направление раневого канала при определенном положении ножа и тэ дэ.
— Понятно. Я на машине, вас подвезти?
— Очень хорошо, — обрадовалась я, а то боль в ноге временами заглушала даже страх перед надвигающейся субботой. Кроме того, в руке у меня был довольно внушительный пакет — одежда с трупа Ивановой. Нужно отвезти ее в лабораторию судебной экспертизы, пусть с нее соберут микроволокна наложений и сравнят их с микрочастицами с одежды Риты Антоничевой (с нее я одежду сняла на месте происшествия и сразу отправила куда следует). У нас уже достаточно данных, чтобы утверждать, что преступник сзади прижимался к потерпевшим, по крайней мере, в двух случаях, когда убивал Иванову и когда убивал Антоничеву. Если эксперты найдут на их пальто схожие волокна, которые к тому же не являются волокнами с одежды самих потерпевших, мы, во-первых, получим некоторое представление об одежде преступника. Все легче будет искать… А во-вторых, закрепим доказательства, которые можно будет использовать, когда поймаем злодея. У меня был в практике случай изнасилования в лифте. Насильника задержали соседи потерпевшей, когда тот спокойным шагом уходил от места преступления. Конечно, он все отрицал — мол, просто шел мимо, а задержали его по недоразумению; потерпевшая его опознала, но крайне неуверенно, и на таких доказательствах направлять дело в суд было весьма проблематично. Спасибо, на его пальто нашлась шерстинка от шубы потерпевшей, и когда я предъявила ему заключение экспертизы о том, что его пальто и шуба потерпевшей находились в тесном контактном взаимодействии, он присвистнул и сказал: «Блин, эта шерстинка лет на восемь тянет. Придется признаваться».
