— Он через полчаса подъедет, может, еще что интересное расскажет, ты еще явно тут будешь с осмотром колупаться.
Паша откланялся, а я стала озираться, ища, на чем мне пристроиться писать протокол. Женя Болельщиков тем временем пошел в квартиру на первом этаже подключать переносную лампу, чтобы надлежащим образом осветить место происшествия, и заодно вынес мне оттуда кухонную табуретку. Я подвинула ее поближе к трупу, стараясь не попасть ножками табуретки в ручейки уже застывающей крови, и достала из дежурной папки бланк протокола осмотра. Машинально закладывая между двумя экземплярами копирку и скалывая скрепкой листы, как я делаю это уже много лет и, видимо, буду делать еще столько же, невзирая на всеобщую компьютеризацию (впрочем, некоторые продвинутые следователи на месте происшествия делают черновые пометки, а у себя в прокуратуре перепечатывают их в протокол на компьютере), я пыталась мысленно сконструировать картину происшествия: девочка вошла в парадную, сверху — с лестничной площадки, оснащенной широким насиженным подоконником, спустилась группа наркоманов, ожидавших кого-нибудь, потенциальную жертву ограбления… Спрашивается, зачем убивали? Ради того, чтобы снять с девочки украшение, которое даже продать нельзя, — одну дешевенькую сережку? Черт их знает, этих наркоманов…
— А кстати, почему мы все зацепились за наркоманов? — спросила я Леву Задова, стоящего над трупом в позе дачника, вскапывающего огород. Он тут недавно ездил в чисто поле, где часа четыре в дождик осматривал покойника, — все посмеивались, что капюшон экспертам надо пришивать к другому месту, у Левки намокло именно оно…
— Из-за множественности ранений, каждого из которых хватило бы для причинения смерти, — не разгибаясь, ответил мне Задов.
— Иначе говоря, из-за того, что для достижения преступного результата были употреблены явно несоразмерные усилия, противоречащие здравому смыслу?
— Они хочут свою образованность показать и все время говорят о непонятном, — пробурчал неслышно подкравшийся сзади Болельщиков. И как это он свою тушу так бесшумно переносит?
— Я думаю, что за наркоманов мы зацепились из-за того, что во-он там, на площадочке, полно использованных шприцев, кое-какие свеженькие, — продолжил Болельщиков, протягивая мне на листе бумаги три одноразовых шприца, в которых по стенкам лениво перекатывались какие-то бурые капли. — Машка, ты пишешь уже? Это я прямо с подоконника забрал — аккуратно, на бумажку. Сейчас на пальчики обработаю, все пригодится.
