— Да, подруга, тебе там еще три дела привезли из городской. Это по маньяку?
— По нему.
— А почему так много? С утра было всего четыре. А сейчас получается шесть чужих да одно наше. Изволь объясниться, зачем плодишь серию?
— Ты же знаешь, чудовище, — чем больше случаев, тем легче раскрыть.
— Ой-ой-ой! Теоретик! То-то Чикатило так быстро поймали! Ладно, пошли домой, я тебя провожу.
— Подожди, Леша, я заберу дела из канцелярии, дома почитаю. Они у Зои остались?
— Хватилась! — злорадно сказал Лешка. — Зоя давно ушла и сейф свой заперла и опечатала.
— Ой! — Я расстроилась чуть ли не до слез и от досады стукнула кулаком по дверному косяку. Но посмотрев на Лешкину довольную физиономию, поняла, что дело не так плохо.
— Ну да! — сказал он. — Правильно! Кто еще позаботится о тебе, кроме дяди Леши? Забрал я дела у Зои, у меня они. Заодно почитал. Помогу тебе донести. Пошли, бедолага, Гошка твой небось уже заждался мамочку. А кто его, кстати, из школы берет?
— Да он уже большой вырос. Из школы сам приходит. Я только по утрам его провожаю, потому что в транспорте давка.
Я засунула все дела по убийствам женщин в большой полиэтиленовый мешок, мы с Лешкой сдали прокуратуру под сигнализацию и пошли к метро через темный и пугающий скверик — самое криминогенное место в нашем районе. Лешка галантно нес пакет с делами. По дороге он завел со мной светскую беседу по вопросу, волновавшему его чрезмерно, — про то, почему я рассталась со своим другом жизни — доктором Стеценко, которого все мои друзья и знакомые искренне полюбили, и в котором не могли найти ни малейшего изъяна, оправдывающего мое поведение.
Ну как я могла объяснить Лешке то, в чем сама еще не разобралась? Оставалось только оправдываться.
— В конце концов, Леша, ты никогда меня не поймешь, потому что даже в мелочах будешь на стороне мужчины.
— Да Сашка не нуждается в моей защите, потому что он тебе ничего плохого не сделал.
— Возможно. Но я хотела от него большего.
— Швецова, ты зажралась, — повторил Горчаков то, что мой внутренний голос давно уже доказывал мне, когда я оставалась с ним наедине.
— Мне стало казаться, что я ему не так уж и нужна. И, похоже, я не ошиблась.
— С чего ты взяла, дуреха? — Лешка даже остановился и стал вглядываться в меня, ища признаки мгновенно развившейся умственной отсталости.
— Ну хотя бы с того, что прошло уже больше пяти месяцев, а твой любимый Стеценко так и не нашел времени поговорить со мной о личном. Если мы и встречаемся случайно в морге, он со мной только про трупы разговаривает. Я в курсе всех интересных вскрытий за последние полгода. То есть он до сих пор так и не решил, нужна я ему или нет.
