Однако Стефани доверила Андерсу то, что имели возможность узнать очень немногие люди. Она была уверена, что коты, по крайней мере, телеэмпатичны. В меньшей степени — но всё же в достаточной — она была уверена, что они были также и телепатами. Андерсу пришлось согласиться с тем, что с древесными котами происходит что-то, что не поддается визуальному подтверждению. Он видел, как Львиное Сердце, казалось, осознает поток эмоций Стефани. Он также был вполне уверен, что Львиное Сердце может читать людей кроме Стефани, хотя он не был уверен, получает ли кот такое же количество деталей от кого-либо ещё. Стефани утверждала, что Львиное Сердце действительно хорошо разбирается в характерах. Ему ведь нравился Андерс, не так ли? Но он сразу же почувствовал сильную неприязнь к другому инопланетянину, Теннесси Больгео.
Что касается того, были ли коты телепатами... Андерс думал, что Стефани, вероятно, права. У него была возможность наблюдать, как Львиное Сердце и Храбрец действуют сообща, когда это действие подразумевало обмен гораздо большим количеством информации, чем можно было передать в каком-то эмоциональном порыве. Один из лучших примеров — это когда Храбрец, который разделял интерес Джессики к садоводству, потянулся к особому инструменту, который Джессика позаимствовала несколько минут назад. Львиное Сердце подбежал, забрал инструмент у Джессики и передал его Храбрецу. Звукового обмена не было. Храбрец даже не обернулся, так что не могло быть никаких сигналов через язык тела, который, по мнению Кесии, мог бы заменить более сложные вокализации.
Это заставляло Андерса чувствовать себя неуютно, когда он был наедине со Стефани, и все становилось... романтичным. Действительно ли они вдвоём были одни? Насколько древесный кот разделяет реакции Стефани? Как он относится к реакциям самого Андерса? Андерс был полон решимости, чтобы совместные действия его и Стефани оставались в пределах комфортного для Стефани диапазона, но это не означало, что у него не было разных мыслей... Некоторые из них были довольно подробными и довольно наглядными.
Было достаточно неудобно думать, что Львиное Сердце мог уловить часть того, о чём думал Андерс, но что, если древесный кот разделит эти чувства со Стефани? Что она подумает об Андерсе? Оттолкнёт ли её это или напугает? Может ли древесный кот каким-то образом исказить их чувства друг к другу или повлиять на них?
Этих догадок было достаточно, чтобы Андерс останавливался каждый раз, когда он немного увлекался, даже когда он был почти уверен, что Стефани не прочь бы попробовать еще немного. Теперь одна мысль о том, что мог знать или не знать Львиное Сердце, заставляла Андерса чувствовать себя как на иголках.
