Решение не было единогласным. К сожалению, те два человека, которые протестовали сильнее всего, — Андерс и Стефани — права голоса не имели. В те моменты, когда Стефани рассуждала рационально, она действительно понимала образ мышления доктора Эмберли. Сфинкс и правда мог быть некомфортным для людей, которые не были генетически модифицированы для условий тяжелой гравитации, как Харрингтоны, или не выросли на его поверхности, как Цивоники, а Дейси Эмберли, мать Калиды, была уже не девочкой. В дополнение доктор Уиттакер твёрдо стоял на том, что Андерс должен продолжать свои исследования, и трудно было отрицать, что образовательные возможности на планете Мантикора были лучше, чем на Сфинксе. Но всё это не отменяло того факта, что Мантикора и Сфинкс даже в момент самого большого сближения находились на расстоянии почти десяти световых минут, а сейчас они отстояли более чем на двадцать пять световых минут. Это означало, что в режиме реального времени любой диалог между людьми на Сфинксе и Мантикоре был невозможен, поскольку требовалось около получаса, чтобы передать сообщение со скоростью света. Почему-то получение ответа на заданный вопрос спустя час не способствовало оживлённым обсуждениям.
Двадцать пять световых минут были гораздо лучше, чем четыреста световых лет, но задержка связи все еще ограничивала общение Стефани и Андерса письмами и видеосообщениями. Правда, ими можно было обмениваться намного быстрее, чем если бы они пересылались между Кеничи и Звездным Королевством, но это не могло заменить живое общение... и Стефани обнаружила, что даже самое пылкое письмо было плохой заменой для поцелуев и объятий. Были моменты, которые она просто не могла озвучить или пояснить, даже в личной видеозаписи. Не тогда, когда она не могла видеть выражение его лица или слышать его голос, произнося их. Это было гораздо лучше, чем отправить Андерса домой с отцом, но в какой-то степени это было и намного хуже.
Стефани смирилась с тем, что потратит целую половину стандартного года на пересылку электронной почты туда-обратно, но она не учла Дейси Эмберли, художника экспедиции и научного иллюстратора. Дейси решила, что даже если всей команде запрещено изучать древесных котов, нет причины, по которой она не может работать над своим портфолио по остальному Сфинксу. Вдобавок она обнаружила, что мать Стефани тоже была художницей, а также как минимум настолько же хорошим ботаником, насколько была её дочь Калида. Марджори Харрингтон с радостью предложила себя в качестве гида и коллеги-художника и пригласила Калиду присоединиться к ним. Ботаник, живущий в Калиде, ухватился за возможность исследовать растения Сфинкса вместе с уроженкой Сфинкса, которая была не просто коллегой-ботаником, но, вероятно, лучшим генетиком растений на планете.
