Эти слова остро отточенным кинжалом прошлись по сердцу! Дыхание перехватило. Я даже пошатнулся. Огляделся, присел на ближайшую скамью, пытаясь отдышаться.
– Никита не знал, что вы – его отец? – психолог уставилась на меня с подозрением.
Я обреченно покачал головой:
– Я сам только вчера окончательно убедился, что он – мой сын. А неделю назад вообще не знал о его существовании.
– Понятно… – протянула женщина, и в ее голосе прозвучало явное неодобрение.
– Никита, – я снова посмотрел на мальчишку. – А почему ты думаешь, что я – не твой папа?
– Мама говорила, что папа уехал далеко-далеко и никогда не вернется! – по-детски картавя, заявил малыш.
– Я и был далеко, но вернулся, когда узнал, что у меня есть сын. Теперь я хочу быть рядом с тобой всегда. Хорошо? Ты согласен? – я смотрел на стоящего передо мной маленького человечка и ждал его решения.
Ждал так, как никогда и ничего не ждал раньше!
Сколько контрактов и партнерских соглашений было подписано! Сколько женщин говорили мне «да» или «нет»! Но ни разу я не испытывал такого волнения, как в этот момент!
Никита, сынок! Поверь мне!
– Да… – мальчишка не спешил подходить ко мне, он по-прежнему цеплялся за подол белого халата, обтягивавшего стройную фигуру Вероники, но он все же кивнул, соглашаясь!
В этот момент меня накрыло так, что, не будь рядом посторонней и почти незнакомой женщины – я, наверное, не сумел бы сдержать слез!
Вру. Я их и не сдержал.
Закрыл лицо руками, задышал глубоко, пытаясь справиться с эмоциями. Через силу взял себя в руки.
– Хорошо, сынок, – не вставая со скамьи, протянул ребенку открытую ладонь. – Теперь идем к маме?
Никита нерешительно подошел и взялся мягкими маленькими пальчиками за мои – жесткие, такие огромные по сравнению с его ладошкой!
Я аккуратно сжал протянутую мне руку. Встал. Кивнул Веронике:
– Идемте. Если считаете это важным, я все объясню позже, не при ребенке.
– Объясните. Обязательно объясните! – Сдержанным и прохладным тоном подтвердила психолог.
В реанимации мне довелось побывать лишь однажды: после операции по поводу язвы я провел там целую ночь. В этот раз мне предстояло взглянуть на то, что происходит в этом закрытом для простых смертных отделении, с другой стороны.
Впрочем, по дороге к палате, где лежала Алевтина, мы ничего особенного не увидели. А потом мне стало не до того, чтобы оглядываться по сторонам. Нас провели в небольшую комнатушку, напоминающую прихожую. Одна стена там была полностью застеклена.
