– Костик, ты даже передохнуть мне не дашь?
– Нет, милочка. Ты сбежишь сразу. И я тебя не увижу до следующего года, – выпятил он губы, как маленький ребёнок, у которого отняли конфету.
– Иди ко мне. Я сама соскучилась.
Даша развела ноги. Костик как будто этого и ждал.
– Не на этой кушетке, милая. Мне нужен простор.
Секс-марафон вышел знатным. Не остался без внимания ни один уголок просторного кабинета. Даже грязевую ванну не обошли. Константин пожаловался, что не занимался сексом с негритянкой. Даша решила эту несправедливость исправить, нырнув в жижу и восставая как голум.
Вымывшись в душе, они одевались, когда Костик завис на долгое время, внимательно следя за подругой.
– Что? – не выдержала девушка.
– Ты знаешь, у Германа сегодня день рождения.
– В сумочке подарки вам обоим. Ты же не думал, что я забыла?
– Зачем тебе помнить о таких мелочах?
– Тогда вам и подарки не нужны, – Даша сделала вид, что обиделась.
– Эй, не смей уносить подарки!
– Как предсказуемо. Я тебя хорошо знаю, парень. Так что, говори всё прямо. Я пойму. А приму или нет, это видно будет.
– Ну, – он потупил взгляд, – понимаешь, я ему как-то рассказал, какой «массаж» я тебе тут делаю. В общем, он давно мечтает с тобой познакомиться поближе.
– Ты предлагаешь мне лечь под парня, которого я едва знаю?
– Не гони, Даш. Он тебе ещё в первый раз понравился.
– Эх. Всё-то ты знаешь.
– Ага. Поехали? Хавчик, вино есть. Отпразднуем Новый год за день вперёд. И Славик не будет рядом маячить.
– Не трогай святое. Слава моя семья.
– Кому ты это говоришь?
– Костик!
– Молчу. Гоу за город.
Первая часть встречи с Германом прошла смутно. Очнулась на бурных танцах со стриптизом. Причём стриптиз был у троих. Горланили песню:
А я иду такая вся в Дольче Габана.
Я иду такая вся, на сердце рана.
Слёзы душат, душат, я в плену обмана,
Но иду такая вся в Дольче Габана.
(Верка Сердючка)
Герман подхватил её за талию, а девушка, чуть подпрыгнув, обвила его ногами. Поцелуй был пьяным и страстным. Голова кружилась от эйфории и алкоголя. Плотные чёрные шторы не пропускали дневной свет, огни светомузыки, елочная гирлянда. И ощущение всеобщей любви.
– Герман, ты неправильно это делаешь. Ей так не нравится, дай покажу.
И показал. Показывал много и со вкусом. Герман повторял следом. Тело Даши давно не испытывало такого тотального удовлетворения.
Она только взглянула на огромные часы странной формы на стене. Было за полночь. Даже не поняла, когда провалилась в сон.
