— Элеонора. Я не прошу тебя высказывать твоё мнение о моём отношении к мисс Макнот. Мне необходимо знать, что случилось с этой девушкой, и мне почему-то кажется, что ты кое-что знаешь об этом.
— Интересно, откуда такие предположения? — Элеонора сидела в кресле, спокойная и уверенная. Однако проступивший румянец на её щеках, да внезапно забегавший взгляд показали графу, что женщина занервничала.
«Она определённо что-то скрывает, и я обязательно узнаю, что именно!» — отметил для себя Трампл.
— Конечно, я — руководительница класса, в котором учится мисс Макнот, — продолжала между тем Девернье. — Однако это не означает, что в мои обязанности входит отвечать за капризы и фантазии взбалмошных девчонок.
— В твои обязанности, Элеонора, входит воспитание этих юных душ, и их благополучие. Но сейчас речь не об этом. Я хочу знать, не говорила ли ты с мисс Макнот обо мне.
— Ты в чём-то подозреваешь меня, Трампл? Ты смеешь?!
— Да, я подозреваю тебя, Элеонора. И у меня есть на это основания.
— Могу ли я поинтересоваться, какие именно? — всем своим видом госпожа Девернье изображала оскорблённую добродетель.
— Пожалуйста, мадемуазель Девернье. Во-первых, исключая моего дядю — виконта фон Эссекса, Вы — единственный человек, знавший меня в прошлом. Во-вторых, Вы — единственная из наставниц — смогли решиться на заигрывания со мной. Вы даже пытались соблазнить меня! В-третьих, опорочить меня в глазах юной и наивной девушки — это было бы так на Вас похоже, Элеонора! — произнося эту длительную тираду, Остин изо всех сил старался держать себя в руках.
Зато госпожа Девернье встала из своего кресла и гневно воззрилась на графа. Выдержка изменила ей. Трампл видел, как менялось лицо женщины. Вначале спокойное, затем — иронично-недоверчивое, сейчас оно пылало ненавистью и презрением.
— Ты не глуп, Остин! Это надо признать. Да, это я объяснила наивной девчонке, что она — не ровня тебе. Это я рассказала ей о том, что ты — опытный светский лев, циник и соблазнитель. Ты утверждаешь, что я обязана заботиться о благополучии моих подопечных? Так вот, я и заботилась! Я заботилась о Мирабель, о её чести и достоинстве, на которые ты посягаешь! Что можешь предложить ей ты, граф? Положение содержанки? И что с ней было бы, когда ты пресытился бы этими отношениями и бросил её? Мирабель — бедная, но гордая девушка, и я не хотела, чтобы ты испортил ей жизнь!
— Не надо играть в благородство, женщина! Всё, что ты делаешь, ты делаешь ради своей выгоды. Не Мирабель ты защищала, а свои интересы. Ты повинна в болезни девушки, ты повинна в её страданиях!
