— О, прости, прости меня! Сама не знаю, что со мной! — Элеонора попыталась изобразить смущение. — Это, наверное, вино вскружило мне голову!
Она встала и, покачивая бёдрами, направилась к двери.
— Спокойной ночи, Остин, — многозначительно прошептала мадемуазель и выскользнула за дверь.
Ещё несколько минут задыхающийся и тонущий в густом аромате её духов, несчастный Трампл метался по комнате. Физические страдания, смешавшись с болью душевной, вызванной старыми воспоминаниями, причиняли ему невыносимые мучения. «Коварная! Коварная!! — восклицал граф. — Недаром дядя предупреждал меня, просил быть осторожным!»
Если бы Остин узнал, что его светлая мечта, его чистый ангел — Мирабель — стала невольной свидетельницей этой сцены, его страдания стали бы в десять раз мучительней. А Мирабель, вызванная звонком из комнаты виконта, видела мадемуазель Девернье, сидящую на коленях у графа. Так, по крайней мере, показалась девушке, взглянувшей снизу на окошко графских покоев. И в ту минуту, когда Элеонора интимным голосом пожелала Трамплу спокойной ночи, Мирабель спускалась по лестнице из покоев Антуана фон Эссекса и прекрасно расслышала каждое слово.
«Он соблазнил мадемуазель Девернье! — с ужасом думала девочка. — Даже мадемуазель, взрослая и имеющая опыт общения с мужчинами, не устояла против его чар. Мне действительно нужно держаться как можно дальше от графа Нортгемптонширского!»
Утром следующего дня вся школа вышла во двор, чтобы проводить графа Остина Трампла. Оседлав своего скакуна, граф последний раз махнул рукой и умчался, оставив за собой столбы пыли. На сердце у него было тяжело и неспокойно.
«Хвала Господу, он уехал!» — подумала про себя мисс Макнот.
«Как жаль, что он так поспешно уехал!» — вздохнула мадемуазель Девернье.
«Уехал, чтобы вскоре вернуться вновь!» — со слезой умиления в глазах прошептал старый виконт фон Эссекс.
Размеренная жизнь школы быстро вошла в свою прежнюю колею. Мирабель, возможно, очень скоро совсем забыла бы графа, если бы не разговоры соучениц и если бы не сны, в которых её преследовал взгляд графа — то весёлый и ласковый, как в первые дни знакомства, то угрюмый, несчастный и вопрощающий, как в последний день перед его отъездом.
Мирабель боялась и стыдилась этих снов. По утрам в часовне и по воскресеньям в церкви она молилась только об одном: чтобы Господь избавил её от этого наваждения. Через некоторое время небо, похоже, вняло её мольбам: граф снился ей всё реже и реже.
