Для многих находящихся здесь произошедшее стало настоящим шоком. Пока одни храбрились, другие, судя по застывшим лицам, искусанным губам и полукружьям ногтей, отпечатанных на ладонях, проигрывали схватку охватившему их ужасу. Прислушавшись к своим внутренним ощущениям, я с некоторым удивлением поняла, что не чувствую страха. Впрочем, стоило ли удивляться? Читая дневники Алексии Атрейс, я не раз задавалась вопросом — каково это, увидеть магию? И, конечно же, представляла, как, попав в Бездну, становлюсь сильной чародейкой или умелым руническим магом, как Джувенел — супруг Алексии и мой предок. Как уничтожаю врагов одним лишь взмахом руки, как твари Бездны падают обезглавленные, сраженные сотканным из воздуха клинком.
Эти фантазии, быть может, и были глупы, но… они странным образом меня спасали. Помогали не задохнуться от тоски и на короткое время избавиться от ощущения, что я — просто муха, угодившая в паутину. Паук не придет, но и выбраться из ловушки шанса не будет. Вот только фантазии всегда проигрывают в столкновении с реальностью. Они не спасут меня, если…
Нет, об этом думать нельзя. Даже если это не бред воспаленного рассудка, даже если не очень странный и несомненно кошмарный сон… Если началось Слияние — мы это исправим. Алексия смогла, и мы сумеем. У меня есть ее дневники, есть подробное описание ритуала. Нужно только вернуться домой.
Нужно только дождаться полуночи.
Полночь наступила.
И наступила давным-давно.
Я сидела в каком-то оцепенении. Мистер Моррис принес в библиотеку еду и разложил ее на столе, но никому кусок не лез в горло. На всех нас будто набросили паутину, которая поглотила все звуки. Я слышала лишь тяжелое дыхание и изредка — чей-то сдавленный всхлип.
У дальней стены беззвучно плакала малышка Шани. Ей в этом году исполнилось четырнадцать лет, но из-за огромных распахнутых глаз и кукольного личика она выглядела на двенадцать. Почему-то больше всех мне было жаль именно ее. Шани усердно училась, перескочила целый класс и была умнее доброй половины присутствующих, она была милой и никогда никого не задирала — наоборот, ей, малолетке, приходилось доказывать остальным, что она заслуживает их уважения. И чем это закончилось?
Она оказалась в Бездне. Все мы оказались здесь.
Нарушила тишину Хелена. Она любила говорить за всех, и обычно ее замашки «королевы школы» меня раздражали. Но только не сейчас. Сейчас я была рада, что нашелся кто-то, кто осмелился озвучить то, что крутилось в голове каждого из нас.
