— Давай отдыхать, сейчас жара спадет, я компоты крутить буду, ты мне только сахара принеси.
Я молча махнула головой и поблагодарила за обед. В своей комнате задернула шторы и без задних ног упала спать.
Вечером встретилась с Ленкой, она брела с унылым видом, помахивая почти пустым ведром, на дне которого бултыхались два початка:
— Ев, ты прости меня. Ты ж знаешь, какая я дура вспыльчивая.
— И ты меня, — мы не сговариваясь поставили ведро и корзину на гальку и крепко обнялись.
Подруга заулыбалась:
— Кстати, отец разрешает, чтобы ты ко мне приходила, а мне ни-ни со двора.
— Я же в конце недели уезжаю поступать, забегу пару раз, да и тут еще встретимся.
Так в обнимку и с ношей в руках поднимались в гору.
После многочисленных дел и ужина, развалилась у себя на кровати и читала роман, который вчера привел бабушку в такой восторг, со второй страницы, главный герой уже уложил на лопатки трепещущую героиню, а я краснела и бледнела, но читать не прекращала. В окно послышался тихий стук, я не обратила внимание и вернулась к "горячей" сцене. Стук стал более громким и требовательным. Неужели Ленка сбежала…я распахнула окно.
— Евлампий, оглохла что ли? Я тут шкурой своей рискую, а она романчики читает, — Киселев ловко запрыгнул в окно и почти бесшумно приземлился на пол, бесцеремонно плюхнулся на кровать и взял книгу.
— Отдай, — шипела на парня.
— О-о-о, а девочка— то созрела, — издеваясь поднял книгу на вытянутой руке и начал читать. — "Его сильные пальцы ласкали горячую кожу Кристины, она постанывала и выгибалась навстречу мужчине. Терлась бедром о…", — я вырвала книгу и швырнула в шкаф. — О что она терлась? — с недоверием спросил у меня.
— О то самое… — стрельнула взглядом в район паха и покраснела.
— Аааа, — и развалился на кровати, закинув руки за голову.
— Ты что приперся? Мало тебя сегодня бабуля гоняла? — уперев руки в бока, сделала гневный вид.
— Эх ты, ябеда…
— Я ей ничего не говорила, она сама увидела в окно.
Парень вскочил на ноги:
— Мириться пришел, — наклонился в окно и жестом фокусника достал огромную шоколадку из темноты улицы. — Ну что, дружбаны? — дразнил плиткой, водя ей перед носом, я попыталась схватить, но Лёня поднял руку вверх и заулыбался.
— Не очень- то и хотелось, — обиженно просопела, и быстро провела обманный маневр, запрыгнула на кровать и смогла дотянуться, и вырвать шоколадку.
Киселев весело рассмеялся, щелкнув меня по носу:
— А ты еще и врушка, — смотрел мне в глаза, мы поравнялись с ним в росте, когда я встала на кровать. — Тебе восемнадцать через два месяца. Пока, дружбан, — выпрыгнул в окно и махнул рукой на прощание.
