Френдзона для неё | страница 74



Тишина за столом и пытливые взгляды направленные на нее, только распаляли аппетит.

— А ты откуда знаешь? — раздался недоверчивый голос.

— Так мы росли вместе, — прожевала следующий кусок. — Киселев мой дальний родственник, — надо приводить убойные аргументы, чтоб поверили. — Он и уехал из родного поселка, потому что…эээ- задумалась на пару секунд, — его выгнали. Да! Родной отец отказался, сказал: "Ты мне больше не сын!". И вот так вот рукой махнет и как закричит: "Убирайся, и никогда больше не возвращайся, видеть тебя не желаю…гей!". А женился для прикрытия, все эти женщины…боится, что откроется правда… — набрала полную грудь воздуха и продолжила. — Да и в Москву переехал, чтоб затеряться. Я его сама видела…с мужчиной, — голос понизился до шепота и окружающим пришлось наклониться ближе чтобы расслышать. — Обнимались и целовались, прямо за отцовским домом. Иду с пляжа, смотрю, в тени айвы кто-то стоит, глядь, а это Лёня…Леонид Евгеньевич, а рядом мужик какой-то с усами, шепчет что-то, жестикулирует активно, видно- ссорятся. А мне так беспокойно, мало ли, вдруг драка. Наивная была. Киселёв на мужика как кинется, думаю, ну все, убьет. Он его схватил за лицо, притянул и…поцеловал, чуть ли не с усами. Там у меня челюсть и отпала. В этот момент и дядя Женя вышел, вот тогда и сказал, чтоб убирался. Какой скандал был! У дяди Жени тогда еще сердце прихватило, — так вдохновенно Ева еще никогда не врала. От представленной сцены многих скривило и пара впечатлительных охнули. А Ева осушила стакан остывшего чая и обвела всех присутствующих серьезным взглядом.

И не так уж много и соврала, она и правда видела соседа под той самой айвой, но с приезжей девицей и усов у нее не было. И отец на него кричал, когда Киселев ему машину по глупости разбил. Так что, даже враньем назвать нельзя…так, небольшое искажение информации.

История принесла свои плоды:

— А что?! Разве нормальный мужик будет ходить таким наглаженным. Он же всегда с иголочки, если присядет на стул, обязательно потом расправит брюки и рубашку поправит. И укладка- волосинка к волосинке.

Последовало нестройное протяжное:

— Да-а-а…

А Ева многозначительно покивала головой, продолжая есть обед.

— Так и в нашей компании он ни с кем и никогда!

— А ведь верно! — поддержал соседний столик.

Ева наблюдала со стороны и заканчивала уплетать лазанью. Довольная собой, запила Любашиным чаем. Подруга оказалась самой впечатлительной и тарелку с салатом отставила в сторону.