Киселев быстрым движением схватил за горло и прижал к стене. Ева повисла на Лёне и прошептала:
— Отпусти, пожалуйста. Девочки, они же смотрят.
— Судя по виду девочек, их это только забавляет, — мать Евы не решалась подходить и тихонько поскуливала. — Слушай меня внимательно, Славик. Еву больше не трогаешь! Хочешь чувствовать себя крутым, вон, можешь на своих отыгрываться, — второй рукой забрал сберкнижку и положил в задний карман джинсов. — Собирайся, маленькая, ты тут не останешься. Давай, быстро, — Ева расслабила пальцы, которые затекли и побелели удерживая Киселева и посмотрев на свою маму, побежала в комнату собирать вещи. Накидывала в сумку, прислушиваясь к происходящему. — Я сейчас тебя отпущу, но, не советую дергаться или оскорблять кого-либо. Понял? — в ответ раздалось согласное мычание. — Отлично, отпускаю.
Киселев расслабил хватку и отступил на пару шагов назад. К сползающему по стене отчиму подбежала взволнованная жена и придерживая усадила на диван. Откашлявшись мужчина заговорил:
— Я не оставлю это так…
— Слава, молчи, — прошептала женщина.
— Ты мне рот не затыкай! — хрипло прошипел в ответ. — Лучше разберись со своей…дочерью, — опасливо покосился на Лёню.
— С Евой никто разбираться не будет, так ведь Ирина?! — Киселев поменял позу, облокотился плечом на стену.
— У нас двое детей, — Ева слышала слова матери. — Прошлый год был неурожайный. Девочкам надо скоро поступать и усиленно готовиться к экзаменам.
— А сами…? Что-то не помню, как вы кинулись Еве помогать в подобной ситуации. А эти деньги только ее, — Киселев почувствовал, как из заднего кармана вытаскивают книжку. Ева раскрыла разворот пробежалась глазами и вложила обратно. Ее лицо покрылось пятнами, справившись с дыханием, кричала:
— Так вот почему все было перевернуто, когда я приехала. Мама! — вскрикнула еще громче. — Вы искали деньги, искали деньги! Пока бабушку спасали в больнице. Ты ее заранее похоронила, мама, — последнее слово произнесла, как ругательство и с такой горечью, что у Киселева встал ком в горле. Она обернулась на притихших сестер, которые все это время молча наблюдали. — А если вы боретесь за моральный облик, дядя Слава, то начните со своих дочерей.
— Ева, не надо, — почти шепотом умоляла мать.
— Нет, мам, надо. Я слишком долго терпела издевки над собой. Пусть узнает, какие его дочери несовершенные и наконец займется их воспитанием, а не моим, — Еву потрясывало и она инстинктивно схватилась за Лёнину руку. — Спросите у Дашки, куда она бегает вместо занятий по гимнастике, а у Соньки парень старше на семь лет, — выпалила и получила такое удовольствие, что заулыбалась глядя на растерянное лицо отчима. — Прости, мам, но им пора отвечать за свои поступки, и ты не сможешь их покрывать бесконечно. Я готова, идем, — потащила Лёню к двери.
