— Ничего подобного! — ответил козел с правого дерева. — Я начал движение правильно.
— Ах ты, козел! — рявкнул левый цап.
— Можно подумать, что ты не козел! — гаркнул в ответ правый.
— Ну, сейчас я тебе рыло набью! — крикнул левый.
— Во-первых, рыло бывает у свиней, — ответил правый. — У козла же имеется морда, как правило — козлиная… А во-вторых, посмотрим еще, кто кому набьет!..
И тут подоспевшие стражники пустили стрелы, и оба убитых козла, задрав копыта кверху, свалились с деревьев и шлепнулись на землю.
Хозяева не захотели не то что продавать их бесовские туши на мясо, но даже не стали заниматься шкурами. Они их просто сожгли в костре! Ну как? Верите ли вы теперь в чудеса?
Все семейство купца, вытаращив глаза, закивало головами. И лишь Милавушка произнесла:
— Не верю я тятенька твоим сказкам.
— Почему? — удивился Данила.
— Потому что козлы не умеют лазить по деревьям, — серьезно ответила Милава. — А говорить по-человечьи — тем боле! Но самое невероятное то, что они себя обзывают козлами. Ибо кто ж себя так сможет обозвать, не поимев при этом сраму?
Купец тяжело вздохнул и ответил на эти справедливые слова так:
— Ты права, доченька… Но мне теперь остается не верить самому себе, ибо я действительно видел и слышал все это наяву…
«МОЛОГСКАЯ ЛЕТОПИСЬ»
Церковная рукопись, запечатанная в глиняном жбане, который был выловлен весной 2015-го года в водах реки Волги браконьерами, профессионально пойманными полицией в процессе проведения ежегодной рыбной операции «Нерест».
Лето 6934-е от сотворения мира (год 1425-й от Рождества Христова).
Страница 18, абзац 4.
… и бысть серед людех гомон великий, ибо козел козла козлом обзываха и по соснам лазяша… то есмь блуда окаянная… се кривдой являха и анафему познаваха… сим поверил — сам козел есмь…
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
НАЧАЛЬНЫЙ УРОВЕНЬ
Западная окраина Московского царства. Год 1599-й от Рождества Христова
Захар Степанов с отвращением сплюнул на затертые деревянные доски верхнего настила. Точнее — попытался сплюнуть. Во рту пересохло, и плевок не получился. Но Захар все равно инстинктивно растер предполагаемое место заплеванности ногой. «Что за гадость они мне наливали?» — подумалось ему. И тут же вспомнилось название — «Кальвадос». Название это мерзким не было, но Захара все равно передернуло. Он встряхнулся и, ворочая во рту шершавым языком, прислонился к бревнам стены…
Город был старым. Гораздо старше Москвы, а, может быть, даже древнее Киева. И всегда Город сражался. Его постоянно хотели покорить, морили голодом в долгих осадах, пытались снести и поджечь деревянные стены и иногда это врагам удавалось. Тогда Город умирал на время, но все равно возрождался вновь. Видимо, стоял он в нужном месте и был лакомым куском для всех, проходящих мимо.
