— Ваши? — Илай пристально сощурил глаза, всматриваясь в её лицо.
— Я имею в виду жителей таких баз, мне-то ближе колонии и просторы, — быстро исправилась соврав Энн, выходя из прозрачного лифтоподъемника.
Энн поморщилась, разглядывая скользящее меню по небольшому монитору. Наконец, несколько раз тыкнув пальцами она сделала свой заказ наугад, потому что единственное меню, которое она знала — это краденые сухпайки, вода и по большим праздникам фрукты и сладости с открытых базаров на какой-нибудь планете.
Внимание девушки привлекали люди, сидящие за соседними столиками. Казалось, их здесь были целые тысячи. Она точно никогда не бывала в такой огромной столовой и никогда не видела такого столпотворения людей Империи. Такое скопление народу рассеивало внимание, и никто из них даже не смотрел в её сторону. Подумаешь, появились ещё одни жители. Видимо участники программ так часто менялись, что на это уже давно перестали обращать внимание.
Зато их не обделил вниманием Бунн. Он уверенно подошел к их столику и нагло уселся рядом с Илаем.
— Не помешаю? Так охота поговорить с кем-то знакомым.
— Ну, и как … успехи? — жуя, спросил Илай без особой радости.
— Я в поиске. База данных огромная. Я мудрый, — двусмысленно ответил Бунн, усмехаясь.
Энн громко фыркнула, поднимаясь с места. Мужчины проигнорировали это, даже не спросив, куда она пойдет. Илай молча проводил её взглядом и снова уставился в тарелку.
— Могу поспорить, что у вас ничего не было.
— По-моему ты и приперся для того, что бы узнать это, — буркнул Илай.
— И что же послужило причиной? — продолжал теребить его Бунн.
— Она сказала, что детей делают с любовью, — мрачный тон друга, заставил Буна усмехнуться.
— Она мне сразу показалась какой-то … странной. Ну, наврал бы ей что-нибудь ради дела. Женщины иногда обожают, когда им вешают лапшу на уши, рассыпаются в комплиментах, говорят о чувствах. В чем проблема? — Бунн высокомерно пожал плечами.
— А я так не могу, умник! — резко выпалил вдруг рассердившийся Илай. — Я не хочу слышать ни о какой любви! Говорить об этом, прикидываться глупо! Ты помнишь, что случилось с Тимом, тогда в академии?
— Ещё бы! Он застрелился. Славный был малый, — протянул Бунн, отпивая из стакана.
— Верно, парень убил себя из-за этой же любви. Все эти разговоры о любви — маразм и капризы слабонервных, я с этим связываться не желаю. Хочешь совет? Не лезь ко мне со своими расспросами и советами — я злой. Черт! Хочу на задание! Сейчас самое время полетать и пострелять. Никогда не думал, что гражданские будни так изматывают.
