— И давно ты куришь? — спросил Шон, вытягивая последние силы из останков сигареты, зажатой между большим и указательным пальцами.
— Пару месяцев.
— А ты изменилась, Шоколадка, — задумчиво произнес парень, отправляя окурок в последний полёт.
— Не называй меня так.
— Почему? — изображая искреннее удивление, спросил он. — Тебе же нравилось. Разве нет?
— Нет. Из твоих уст это звучит как издевательство.
— Издевательство? У меня такого и в мыслях нет, — очень убедительно сказал Шон.
И я не могла не прицепиться к этим словам, спросив его:
— А что у тебя в мыслях?
— Ты правда хочешь это знать?
— А что, если хочу?
— Чего ты хочешь, Сара? — ответил он с небольшой задержкой, внимательно наблюдая за дорогой.
Этого мне хватило, чтобы понять, что мы снова ходим с ним по краю пропасти, бросая друг в друга бессмысленные фразы и намёки, находясь в полушаге от откровенного разговора, необходимость которого висела над нами с тех пор, как я приехала.
— Ясности, — четко произнесла я.
— А что тебе не ясно? — и он действительно произнёс это так, будто ни хрена не понимал, чего я пыталась от него добиться.
— Снова твоя долбаная викторина?! Меня достала эта пустая болтовня, Шон! — не выдержав его очередной попытки уйти от разговора, я позволила себе немного повысить голос. — Останови тачку, сама дойду, здесь недалеко.
— Если ты закончила, будь добра, убери руку из окна, — усмехнулся он. — Мне дует, я вообще-то тут голый сижу.
Сказав это, Шон поднял стекло с моей стороны, едва я успела убрать локоть.
Надеюсь, он не думал, что я выпрыгну в него на полном ходу? Это даже для меня было бы слишком.
— Ты же не остановишься? — спросив, я закатила глаза и обречённо вздохнула.
— Конечно, нет. Мы почти на месте. Потерпи моё общество ещё пару минут, — снисходительно произнес Шон. — Хотя… — он откашлялся и шмыгнул носом, — кто тут кого ещё терпит.
Привычно надув губы, я сложила руки на груди и уныло смотрела в окно, где мелькали огни тускло освещенной аллеи, в конце которой был поворот к моей общаге.
Какого черта он вечно надо мной смеётся? И какого черта я все еще надеюсь, что ему хватит мозгов и совести перестать делать это и нормально обсудить причины, из-за которых возник этот грёбаный железный занавес, разделивший нас после той ночи? Всё же очевидно. Ему плевать, а мне нет. И так будет продолжаться ещё три года, пока Шон не закончит Кенай и не свалит с моего горизонта. Ну почему я не поступила в Колумбийский, как всегда мечтала?! Ведь я знала, что все будет именно так. Он никогда не поймет, что поступил непорядочно по отношению ко мне. Подобный поступок для него в порядке вещей, поэтому приезжать сюда и ждать каких-то изменений в его поведении было верхом моего идиотизма. Сегодняшний вечер стал очередным подтверждением того, что я нужна ему лишь за тем, чтобы тренировать на мне свое чувство юмора, раздражая меня, и отшлифовывать талант альфа-самца, заставляя сходить с ума от его близости.
