Но тот, пребывая в своих мыслях, лишь безразлично дернул плечом. Я не стала пытаться втянуть его в разговор, понимая, что ему, похоже, после вчерашнего еще есть над чем поразмыслить, определяя для себя, чего действительно хочет от жизни и кто он при этом есть на самом деле.
Вчера я к ним заглядывала еще несколько раз, но больше для того, чтобы провести время с нашим общим питомцем. Ибо сам лис сидел мрачнее тучи, притом напряженный, как струна. Того и гляди сорвется, только тронь. Посему я демонстративно даже не смотрела лишний раз в его сторону, давая повариться в собственном соку и созреть для определенных выводов.
От еды Линь также отказался, процедив сквозь зубы, что не голоден. Может, ожидал, что буду настаивать, убеждать, но я не нянька, а он не ребенок. Однако что обед, что ужин принесла, здраво рассудив, что, даже если не съест, тигродраконыш с радостью найдет, куда пристроить лишнюю еду.
Сан Линь лишь вздрогнул, когда я вечером в очередной раз поставила рядом с ним еду, случайно коснувшись его колена, дернулся было, собираясь то ли съязвить, то ли вызвериться на меня, но усилием воли сдержался. И на мое пожелание спокойной ночи уже никак не отреагировал. По крайней мере явно, потому что, когда покидала их, спиной буквально чувствовала его удивленно-растерянный взгляд.
Вот и сейчас он при моем появлении так же молча последовал за ширму, видимо только проснувшись. Хотя, судя по залегшим теням под глазами, вряд ли он спал. Просто осознал, что уже утро, лишь с моим появлением.
Покончив с гигиеническими процедурами, без единого слова вяло взялся за завтрак. Уже хороший признак, по крайней мере, устраивать голодовку как акцию протеста не намерен. Прикинув, что у меня еще немного времени есть, я не торопила его и сама перекусила, попутно дурачась с тигродраконышем. Заодно отчистила не слишком довольного таким обращением малыша от крови.
— Ладно, все. Мне уже пора уходить, вернусь только вечером, — строго сказала ему вскоре, поднимаясь и отряхивая подол.
— И каков план действий? Усыпишь до своего возвращения? Или же просто оставишь привязанным на весь день? — наконец-то разлепил губы Сан Линь и криво усмехнулся. — Его тоже на цепь посадишь?
Тигродракон, будто понимая, о чем речь, также бросил свои игры и озадаченно притих, склонив лобастую башку набок.
— Вчера этого не сделала, зачем возвращаться к прошлому? — заметила я. На самом деле безо всякого подтекста, но Сан Линь дернулся, будто от удара, и сердито зашипел, как зверь, которому случайно прищемили хвост.
