— Да он с самого утра тут бегал, всех на уши поднял, все расспрашивал, кто такое о нем и тебе придумал, требовал, чтобы перестали полоскать ваши имена… Стой, так получается, его у тебя и не было тогда, это в самом деле кто-то выдумал? — ахнула подруга, сбившись с шага и прикрыв ладошкой рот.
— Давай позже об этом поговорим, ладно? — вымученно улыбнулась я, с ходу толком не придумав, что врать дальше, чтобы не выбиваться из роли. Благо мы как раз подошли к кухне. — Шуай бросил меня при всех, растоптал мое сердце, я… — натужный всхлип получился довольно натурально вкупе с дрожащей нижней губой, — я вчера с ним вечером виделась, попросила о малости — защитить от слухов… Но мне было больно видеть его после всего, что случилось. Всю ночь рыдала, уснула под утро.
— Ой, прости, да-да. Так вот почему ты только сейчас вышла и вся такая помятая и с синяками под глазами, — сочувственно покивала она. Я же сделала для себя мысленную пометку, что завтра тоже отсыпаюсь. И пусть весь мир, а точнее сюжет, подождет.
— А знаешь, и хорошо! Я своего мнения не меняю — он тебе и не нужен! Тем более что Ланлинь и вовсе стыд потеряла, она вчера Сюин знаешь что сказала? — тут же переключилась Мянь-Мянь на новую сплетню.
— Прости, давай потом поговорим, ладно? Я себя не очень хорошо чувствую еще. Вот возьму еды с собой и, наверное, буду весь день отсыпаться, приводить чувства в порядок.
И пока Мянь-Мянь не принялась меня искренне утешать, тревожа мою совесть, я юркнула в приоткрытую дверь кухни. Там быстренько понабирала провизии на одолженный поднос и поспешила к себе. К счастью, подруга не стала меня дожидаться, иначе пришлось бы объяснять ей, насколько велики мои страдания, раз проснулся такой страшный жор, что помимо огромного количества обычной еды я еще и на сырое мясо перешла.
У себя дома я надела балаклаву, проверила перед зеркалом, что меня в ней точно не опознать, и спустилась в подпол. Обнаружила, что там никто не спит, но веревки на этот раз уцелели. И как мне кажется, не из-за сознательности некоторых с хвостом, а, скорее, потому, что тигродракончик оказался дисциплинированнее «мамочки» и после моего запрета жевать привязь отказался.
— Ну наконец-то! Ты куда пропала на полдня? Он уже примеряется к моему хвосту, корми его скорее! — встретил меня Линь вместо приветствия, а голодный тигродракон на радостях едва не сбил с ног. Но, получив куриную ножку в пасть, довольно урча, потащил ее в какой-то угол.
