И вот сейчас я уже час сидела, пялясь на себя в зеркало и попивая любимый три в одном, и важную думу думала: чего мне теперь делать-то?! С другой стороны, а кто сказал, что это особо повлияет на сюжет?
Во всяком случае, в подвале у меня в мешке посапывали проблемы посерьезнее. И первоочередной задачей сейчас стояло накормить их, разбудить, подлечить и… И черт его знает, что с ним делать дальше.
— Мыться и в туалет ходить будешь тут. — Я мысленно прикинула, во что моей девичьей спине обойдется натаскать воды в эту относительно маленькую, ведер всего на двадцать, лохань, которую я, пыхтя, притащила и устроила в нише, вырытой под шкаф, и вздохнула. Бедная я. Не попадание, а каторга какая-то.
Зато ниша пригодилась. Тут вот еще одна емкость, с тем самым памперсом на дне, — вместо унитаза. Выгуливать лиса наверх, где даже шторы прищепками не закрепить — слишком подозрительно будет выглядеть для каждого мимокрокодила, я больше не собиралась.
— Ну прямо как в тюрьме, — тут же съехидничал с кровати привязанный по всем правилам паршивец. Он только что проснулся и уже успел познакомить меня с целым пластом местного ненормативного фольклора — сообразил, что я его усыпляю, как только мне не нравится его поведение. И бурно высказал все, что думает по этому поводу. — А говорила-то, говорила. Спасительница! Как же… чем ты меня опоила? Голова теперь трещит, и пить хочется до ужаса!
Я, кстати, заморочилась и заменила надежный, но не слишком полезный эфир в воздушном пузыре на модифицированное местное зелье, усыпляющее немного медленнее, но тоже надежно. А то если постоянно глушить парня наркозом, то главзлу не верный помощник достанется, а слюнявый идиот.
— Чем надо, тем и опоила. — Я присела на кровать и приставила к его губам пиалу с водой. — Будешь плохо себя вести — так и оставлю спать навсегда. И страшно надругаюсь во сне.
— Так я и поверил, — насмешливо расфырчался лис. — И вообще, мне нравится твой запах. И твой голос. Так что можешь надругаться, я разрешаю. Даже за хвост можешь потрогать. — И в доказательство обнял меня за талию тем самым хвостом, благо он у него не привязан был.
— Не наглей! — По наглому меху я шлепнула, чашку отобрала и вообще слиняла с лежанки от греха подальше. Запах ему нравится… — Иначе я тебе твой хвост побрею, будешь не лис, а крыс. Лежи смирно! Додумался шерстью елозить по еще не зажившим ранам. Убери конечность, спину мазать буду.
— Что, ненасильно — неинтересно? — съехидничал паршивец. Но хвост послушно убрал, дисциплинированно уложив вдоль бедра. — М-м-м, и пальчики такие нежные у тебя… ты точно молодая и привлекательная девушка. Признавайся: ты спасла меня потому, что видела случайно в городе и влюбилась в мое красивое лицо?
