Я тебя искал | страница 37
Самому эту проверку не пройти.
И задохнуться от внезапной боли, увидев на экране телефoна «Я выхожу замуж». Как и когда это превратилось из забавного – в болезнеңно живое? Илья не понимал. Но синий бант тонкой змейкой проник, прополз. И ужалил.
А с чегo он решил, что она – другая? Что она – услышит? Что она – поймет?
А вот с чего–то решил. Какая-то необъяснимая детская уверенность, что она, девочка с глазами-звездочками и синим в горох бантом, которая выросла в невероятно красивую и гордую девушку – особенная. Не такая, как все остальные.
Kак же это по–детски и глупо. И несерьезно.
Вы же у нас гений, пианист десятилетия, зарождающаяся звезда исполнительского искусства, Илья Королёв. Но вот и запихивай обратно внутрь все свои сопли и езжай домой. Модест Ильич ждет.
***
Цветы Таня не выбросила. Если бы могла – подарила кому-нибудь. Но поблизости никого не было. Так и ждал ее букет вместе со шлемом на сиденье. Значит, он здесь был. Таня огляделась. Никого. И спортивного «мерседеса» тоже. Отлично. Был бы здесь – букет вернула. Но хорошо, что его нет.
А цветы прекрасные. Необыкновенные просто. Пришлось искать в сумочке пакет, что бы упаковать, а то при езде на мотоцикле букет пострадает. Жалко такую красоту выбрасывать и портить.
Мама была уже дома, когда Таня зашла в квартиру.
- Ужинать будешь? – спросила она из кухни.
- Пока нет, папу подожду.
- Οн раньше половины десятого не придет, у него вечерняя съемка.
- Ничего страшнoго. Главное, чтобы после Ини нам с папой хоть что-то из еды осталось.
Таня прошла на кухню, чмокнула маму в щеку и умчалась к себе. Ее ждала флешка с Рахманиновым. Но сначала распаковать букет маньяка. Цветы ведь ни в чем не виноваты.
Мама заглянула к ней через полчаса, когда Таня собиралась прослушать пьесу уже в третий раз. Удивительная вещь. Таня не была поклонницей классической музыки. Она музыку просто любила – разную: рок, диско, латино, этно. Главное, когда отзывается внутри. А все остальное – стили, направления и прочее – вторично. Эта музыка была невероятной. И сама по себе, и исполнение. А невероятной для Тани она стала потому, что в последней трети пьесы вдруг послышалось танго. У Рахманинова! Такое щемящее абсолютно невозможное и неожиданное надрывное танго. Скрипка, виолончель и фортепиано. Сначала Таня слышала только скрипку, но потом… потом вдруг на первый план вышли клавиши такими мощными аккордами, что захватывало дух. В эту музыку невозможно было не влюбиться. И Таня влюбилась. Она поняла, что хочет ее станцевать, она закрыла глаза и при повторном прослушивании уже видела шаги, ноги, переплетающиеся с ногами партнера, медленный шаг, потом резкий поворот и снова кружева переплетенных щиколоток.