Им подали хайболлы в просторной, светлой гостиной, и она на все сказала «да». Она позировала дома. Художника Далама вызовут, как только у нее будет время, через два-три дня. «Мистер Бард» будет уведомлен, чтобы он присоединился к ним и подробно изложил свои желания.
Все так легко уладилось. Ник одарил ее самой искренней улыбкой, бесхитростной улыбкой, в которой он отказывался признать, а также придал ему мальчишескую искренность, близкую к невинности. Мата холодно посмотрела на него. "Помимо бизнеса, мистер Бард, как вам наша страна?"
«Я удивлен его красотой. Конечно, у нас есть Флорида и Калифорния, но они не идут ни в какое сравнение с цветами, разновидностями ваших цветов и деревьев.
Я никогда не был так очарован ».
«Но мы так медленно…» Она оставила это висеть.
«Вы уладили наш проект быстрее, чем я бы сделал это в Нью-Йорке».
«Потому что я знаю, что вы цените время».
Он решил, что улыбка на прекрасных губах слишком долгая, и в темных глазах определенно был огонь. «Ты меня дразнишь», - сказал он. «Ты скажешь мне, что твои соотечественники действительно лучше используют время. Они медленнее, нежнее. С удовольствием, скажете ты».
«Я мог бы предложить это».
«Ну… Думаю, ты прав».
Его ответ удивил ее. Она много раз обсуждала эту тему со многими иностранцами. Они защищали свою энергию, трудолюбие и поспешность и никогда не признавали, что могли ошибаться.
Она изучала «мистера Барда», гадая, под каким углом. Они были у всех: бизнесмены-операторы ЦРУ, банкиры-контрабандисты золота и политические фанатики… она встречала их всех. По крайней мере, Бард был интересным, самым красивым из всех, кого она встречала за последние годы. Он напомнил ей кого-то - очень хорошего актера - Ричарда Бертона? Грегори Пек? Она наклонила голову, чтобы изучить его, и эффект был очаровательным. Ник улыбнулся ей и допил свой стакан.
«Актер», - подумала она. Он играет, и тоже очень хорошо. Далам сказал, что у него есть деньги - их много.
Она решила, что он очень симпатичен, потому что, хотя по местным меркам он был гигантом, он двигал своим большим изящным телом с нежной скромностью, из-за чего его тело казалось меньше. Так отличался от тех, кто хвастался, как будто говоря: «Отойди, коротышки». Его глаза были такими ясными, а рот всегда приятно изогнутым. Все мужчины, заметила она, с сильной мужской челюстью, но достаточно мальчишеской, чтобы не воспринимать вещи слишком серьезно.
Где-то в глубине дома слуга грохотал по тарелке, и она отметила его настороженность, его взгляд в сторону конца комнаты. Он был бы, - заключила она весело, - самым красивым мужчиной в клубе «Марио» или «Нирвана Ужин», если бы там не присутствовал гладко смуглый актер Тони Поро. И конечно - они были совершенно разных типов.
