Крейсера Энквиста проскочили под кормой замыкающего "Нахимова" и рванулись вдогон японцу - но только "Олег" и "Аврора", потому что "Донской" и "Мономах" безнадежно отстали. С разведочного отряда приказ адмирала разобрали только на "Светлане", но и на ней чего-то замешкались, повернули на противника не сразу. На "Идзуми", завидев догоняющие его два больших крейсера, попытались ускориться, рванули вперед, насилуя машины и выбрасывая из труб клубы черного дыма. Однако продолжали двигаться параллельно основным силам русских. Это адмирал оценил - кто бы там ни командовал японским крейсером, в мужестве ему не откажешь, он до последнего хотел удерживать русскую эскадру в поле зрения.
С "Олега" начали пристрелку, давшую недолеты, "Идзуми" ответил. Расстояние быстро сокращалось и вот... на баке "Олега" распустились пламенеющие лепестки разрыва. Второе попадание. Третье... А "Идзуми" все еще шел невредимым. Наконец-то наперерез японскому крейсеру выкатилась "Светлана", отчаянно сигналя ничего не замечавшему "Уралу" и окуталась дымом выстрелов. Только теперь, похоже, на "Урале" поняли, что происходит нечто необычное.
"Идзуми", видя что дела его совсем плохи, наконец-то отвернул от эскадры, и открыл огонь на оба борта по "Олегу" и "Светлане". Русские крейсера еще довернули, сокращая дистанцию, наконец-то пошли попадания. Но даже сейчас "Идзуми" умудрялся успешно огрызаться, и несмотря на то, что по нему стреляли уже три крейсера, ни терять ход ни тонуть пока не собирался. Еще один снаряд ударил в борт "Олега", корма "Светланы" окуталась дымом взрыва!
- Сигнальте на "Жемчуг", пусть поможет - буркнул адмирал.
Как это ни удивительно, ситуация роковым образом поменялась, когда в бой вступил "Урал". Открыв огонь, он сразу же добился попадания в боевую рубку "Идзуми", отчего японский крейсер будто потерял управление, зарыскал на курсе, сбивая наводку собственным комендорам. Это позволило "Олегу" и "Авроре" подойти еще ближе, и тут уж для японского крейсера было все кончено.
На броненосцах гремело "Ура!", адмирал, пытаясь сохранить невозмутимое лицо, грязно матерился вполголоса.
- Вчетвером едва-едва уделали недомерка, и сами притом пострадали немало!
Остальные японские корабли слева в бой не сунулись, и это было правильно - их дело наблюдать, а не лезть в баталию с броненосцами неприятеля. Вопрос о том, не послать ли на них крейсера отпал сам собой - по "Идзуми" было ясно, что если даже Энквисту и удастся добиться успеха, то большой кровью, которая пока была не нужна. А ко времени, когда "Олег", "Аврора" и прочие, покончив с вражеским крейсером, вернулись на свои места в строю, к японцам подошло подкрепление - быстроходные "Читосе", "Кассаги", "Ниитака" и "Отова", кроме того, проступили силуэты "Хасидате" и, кажется, "Акицусима". Итого - восемь крейсеров и старый броненосец. Энквисту это не по зубам, даже если поддержать его всеми прочими крейсерами эскадры, но, быть может, имеет смысл бросить в бой главные силы? Даже не считая "самотопов" Небогатова, сведенных адмиралом в третий броненосный отряд, семь броненосцев и броненосный крейсер, которые он сам вывел из Либавы, вполне могли бы раздавить идущих слева японцев. Быстроходные "собачки", конечно, убегут. Но "Чин-Иен" и три "Мацусимы" имеют хода не больше русских броненосцев, так что...
