Адмирал не мог удержаться от интригующей паузы
- Двадцать пять процентов штатного боеприпаса к орудиям.
Это было... настолько неслыханно, что привыкшие к субординации офицеры загомонили, как первокурсники морского корпуса
- Как?
- Стволы расстреляем!
- Чем же нам потом воевать-то?!
- Чем воевать?! Потом?!! - адмиральский рык перекрыл все голоса:
- Не будет никакого "потом"! Государь император повелел нам овладеть Японским морем! А это значит, что у нас есть два варианта - или мы тайно прокрадемся во Владивосток, а уж оттуда дадим генеральное сражение японскому флоту, или же Того перехватит нас и мы примем бой где-нибудь около Японии. Хоть так, хоть эдак - нас ждет генеральное сражение с броненосцами микадо.
- И чем бы оно ни кончилось, корабли наши будут сильно повреждены, а отремонтироваться во Владивостоке не выйдет - нет там ни мастерских, ни доков, ни рабочего люда в достатке. Потому, чем бы ни закончилось сражение, оно будет решающим, определит исход войны на море, а следующего не будет. Значит, беречь снаряды незачем - лучше уж к бою подготовиться получше.
Офицеры потрясенно молчали.
Две недели окрестности Камранга оглашал гром артиллерийской стрельбы - над водой звуки разносятся далеко. Стреляли, разбирали ошибки, чинили щиты, снова стреляли. Адмирал не был удовлетворен результатами, молча согласившись со случайно подслушанной им фразой старшего артиллерийского офицера "Суворова", лейтенанта Владимирского:
- Девять женщин за месяц дитя не родят.
Адмирал грустно усмехнулся невеселой шутке, но распекать офицера не стал. Петр Владимирович, конечно, был прав - обучение комендоров дело долгое и последовательное, тут кавалерийским наскоком много не добьешься. Но все же стреляли заметно лучше, чем в Носси-бэ и куда лучше, чем в Либаве. У адмирала даже зародилась надежда, в которой он вряд ли мог сознаться себе сам: нет, не победить, но хотя бы уберечь эскадру от разгрома в бою, пройти во Владивосток, хотя бы и с потерей нескольких броненосцев. В то, что эскадре удастся пройти во Владивосток совершенно без боя, адмирал не верил. Хейхатиро Того располагал сотнями разведчиков - миноносцы, вспомогательные крейсера, авизо[33], транспорты и мелкие суда, вплоть до совсем малых каботажников и даже джонок. Все они могли надежно перекрыть любые пути русской эскадры. И потому адмирал, не мудрствуя лукаво, повел свои корабли самым кратчайшим путем, через Цусимский пролив.
Тигру в пасть сунулись под вечер. Ночь прошла спокойно, однако с половины пятого утра характер японских радиограмм резко изменился. Похоже было, что японцы передавали какое-то сообщение на север, с корабля на корабль. Неужели все же обнаружили? Подозрение стало уверенностью, когда без четверти семь обнаружили смутный силуэт какого-то судна, вскоре опознанного - примерно на 50 кабельтовых справа от колонны русских броненосцев шел "Идзуми" - маленький, древний и тихоходный японский крейсерок. Все же самураи странные люди - зачем было отправлять почти на верную смерть одинокий кораблик, неспособный ни за себя постоять, ни уйти от русских крейсеров? В том, что главных сил японцев поблизости нет, адмирал был уверен - корабли Хейхатиро Того пользовались радио вовсю, а на русских кораблях внимательно слушали эфир. Опытный радиотелеграфист по силе сигнала сможет определить расстояние до передающей радиостанции - но пока на русских кораблях не слышали ничего похожего на переговоры большой эскадры.
