Митяй будто ждал именно этих слов, согласно кивнул и продолжил разговор о своем клубе. Я встала, подошла к разделочному столу и пока накладывала жульен на тарелку, незаметно достала из кармана кофточки диктофон и положила его на стол, загородила вид сахарницей и заварочным чайником. Мужики чайку явно не захотят, у них свой «чай».
Положив ужин охранника на поднос, я при выходе из кухни шепнула Тошке:
— Я в гостиной посижу, ладно? А то неудобно, как-то, сидит там человек один. Да и ваши разговоры о деньгах и тому прочее мне надоели. Лучше телевизор посмотрю.
Тошка на радостях меня в щечку поцеловал, и я ушла. Зря мужики думают, что если красавица, то дура непроходимая.
В зал я зашла тихонько, чтобы не потревожить гостя, но он все равно услышал — обернулся и прожег меня взглядом. Я поежилась, до чего же неприятный взгляд, ничего человеческого, повадки у него какие-то звериные.
— Поешьте, Слава, — протянула ему поднос, стараясь не смотреть в глаза. Слава поднос взял и пристроил на своих коленях.
По телевизору шло какое-то ток шоу, где вовсю обсуждались проблемы какой-то семейной пары. И охота людям свои проблемы на свет выносить?
Пришлось вникать в сюжет, так как гость был неразговорчив. Смотрел передачу и интенсивно жевал. Минут через десять, мой телефон замигал, и заиграла мелодия. Я посмотрела на дисплей — мама — и взяла трубку.
— Лен, у Кати температура, а я совершенно не разбираюсь в тех лекарствах, которые ты покупала ей с прошлого раза.
Сердце сжалось и до боли захотелось домой, к Катарине. Но я, собрав всю свою волю в кулак, продиктовала матери какое лекарство в каких случаях давать. Вот так, там мой ребенок, нуждающийся во мне, а я…. Я тут, просто дежавю какое-то!
— С вами все в порядке? — низкий с хрипотцой голос вывел меня из транса. Охранник Митяя смотрел на меня и, кажется, ждал ответ.
— Почему вы спрашиваете?
— Вы бледная, — коротко и ясно ответил он.
С минуту я молчала, а он продолжал пялиться на меня, сообразив, что нужно отвечать я кое-как промямлила:
— Все нормально.
Охранник тут же отвернулся и снова, как ни в чем не бывало, уставился в телевизор. Я последовала его примеру, но через пять минут, он снова заговорил:
— Вы не беспокойтесь, они скоро закончат, и я уйду.
Честно говоря, меня поразило то, что этот увалень понял, что его общество меня напрягает, стало неудобно и стыдно. Он же не виноват, что его мама родила с такой отталкивающей внешностью.
— Слава, зачем вы так. Вы мне не мешаете.
