Я судорожно хватаю воздух ртом. Как он узнал мой номер? И откуда он, черт побери, знает мое имя?
— Ян, как ты…
— Ты забываешь, кто я, — самодовольно перебивает он меня, угадав вопрос.
— Мне не совсем удобно сейчас с тобой разговаривать.
— Хорошо, сегодня в час дня тебя устроит?
Я говорю «да» и поспешно отключаюсь. Антон, если узнает, по головке меня не погладит.
Солнечные лучи светят приветливо прямо мне в лицо, а мне что-то не радостно. Антон выбрался из ванной и ее тут же занял мой сын. Тошка уже чисто выбритый, с полотенцем на внушительных плечах заходит на кухню в хорошем расположении духа, где я все также с уже остывшей чашкой кофе в руках, болтаю тапочкой на ноге. С минуту смотрит на меня, потом пододвигает к себе стул и садиться. Я не выдерживаю первой:
— Ты считаешь, что все нормально, да?
— Нормально, Лен, погостим тут немного и вернемся в твою любимую Францию, — отвечает он мне как непонятливому ребенку.
— Хорошо, — напряженно отвечаю я и кидаю свой последний «козырь» — Понятно, что ты себя не жалеешь, опять что-то задумал, по ночам пропадаешь, но ты хоть обо мне подумай, не молодая я уже в такие игры играть.
Мой муж разражается хохотом и глядит на меня с веселыми искорками в глазах.
— Тоже мне старуха нашлась! Родная, ты хоть постеснялась бы, — улыбается он во всю физиономию, — Некоторые, после тридцати только мечтают выглядеть, так как ты.
— Да ну тебя, — отмахиваюсь я от него и с тоской спрашиваю, — Может, у тебя любовница завелась? — и снова слышу хохот в ответ.
— Маленькая, а это вопрос или предложение?
Я рассерженно шиплю и порываюсь кинуть в него чем-нибудь, пока он смеется, но ничего под рукой так и не нахожу.
— Я тебя убью, а потом сяду, — говорю я, насупившись, Тошка, все еще смеясь, встает со стула, подходит ко мне и обнимает.
— Нет у меня никого, кроме тебя, родная. И не будет. Все будет хорошо.
— Тогда чем ты занимаешься по ночам?
— Родная, я тебе клянусь, ничего криминального.
Ага, как же, так я и поверила. Вздыхаю, запускаю свою руку в его шикарную черную шевелюру и, вдруг, чувствую его руки на своей груди. Подняв глаза, уже вижу отнюдь не веселье на его лице.
— Синицин, прекрати, у нас сын за стенкой!
— Во- первых, он в наушниках, — шепчет мне мой муж, не прекращая ласкать мою грудь под халатом, — Во-вторых, мы успеем, — с этими словами он подхватывает меня на руки, я все еще продолжаю сопротивляться, тогда он просто перекидывает меня через плечо и несет в спальню.
