Но скользкий, как угорь, вредный тип мастерски избегал неудобных вопросов. Да и няня решила прикинуться банным листом, намертво приклеившись к мужчине. Чую, неспроста. В бездну такую романтику! Сволочи!
Ещё раз муж посетил меня через несколько дней. Я уже сносно передвигалась по комнате. Аппетит у меня тоже был отличным. Заметно прибавилось сил и настроения. Однако, этого времени оказалось мало для метаний разума, осмысления, куда я попала, восстановления душевного равновесия и физической активности.
Катастрофически мало. И вот на тебе. Не прошло и года. Что за семейные отношения? Что за жуткие манеры? Какой воспитанный человек, будь он даже мужем, будет врываться в спальню больной, едва выжившей жены спозаранку? Средневековый гамадрил. Вот кто.
Злой, как чёрт. Весь неопрятный, мятый. Перегаром несёт через всю комнату. Хоть бы умылся. Стало досадно. Непросыхающий пьяница, похоже, мой муж.
Я тоже обиделась. Конечно же, была груба. Растеряла всю свою осторожность и разум в придачу. Вот и поплатилась. Разве можно дразнить пьяного мужчину?
Что я ему там сказала?
«Не твоими молитвами осталась жива», – кажется.
Совсем мозги растеряла.
Больно зажав подбородок (что за отвратительная привычка?), он жадно впился в мой рот. От ужаса я застыла. А он всё целовал меня. Так, как будто соскучился, так, будто хотел этого давно, но был лишён этого удовольствия. Что за чёрт? Я стала задыхаться. Маленькие ладошки с силой котёнка не смогли справиться с крупным мужчиной, полным сил.
Глава 9. Обида
Елена
Оставалось только одно, что я и сделала. Сильно укусила Роберта за губу. Думала, что отпрянет. Куда там. Резким движением он разорвал на мне ночную рубашку и большими ладонями сжал грудную клетку. Кожу обожгло огнём. Позже придётся проверить, не осталось ли ожогов.
«Господи, я точно умру», – подумалось мне.
В груди агонизировали лёгкие, требуя простора для вдоха. Грудь загорелась огнём. Боже, он меня точно задушит.
Но, видимо, умереть сегодня, мне было не суждено. Отвалившись от меня, мужчина удалился.
С трудом уняв несчастное сердце, постаралась успокоиться и попытаться уснуть. Почти задремала, когда он завалился снова.
Прямёхонько направился ко мне, но трогать не стал. Только приложил пальцы к моим губам, запрещая говорить.
Он был завёрнут в плед. Одно плечо и рука были обнажены, и на ней бугрились мышцы, на которых я залипла.
Сдёрнув подобие одежды, он присел на кровать, стянул сапоги и откинулся всей тушей рядом. И вскоре захрапел. А я в тупом онемении рассматривала мощное тело обнажённого мужчины – воина, получая эстетическое удовольствие от созерцания оного. Бледный свет пасмурного дня, который сочился через непрозрачную плёнку, с трудом освещал комнату. Но и при нём я отлично видела рельефное, великолепное тело.
