Индеец отступил, убирая телефон в нагрудный карман жилетки.
- Тогда я вас попрошу, - обратился он ко мне, поднеся ко рту обслюнявленную мною тряпку. - Прошу по-хорошему, в противном случае вынужден буду просить своего напарника, помочь разжать ваши челюсти, и вам это точно не понравится, - предупредил он с тихой угрозой в голосе.
Я не стала проверять искренность его слов и с содроганием открыла рот. Опять то же самое, но в этот раз более мерзко и противно, из-за чего содержимое желудка устремилось вверх по пищеводу. Проглотив желчь, усиленно задышала через нос, стараясь не падать духом раньше времени.
Эти двое искали Бруно. И раз они нашли его так быстро, получалось, что их послала корпорация. Опять мы с Клайвом не учли что-то. Вероятно, Бруно, точнее подопытный под номером десять тридцать был чипирован словно домашняя собачка. Но это значит, что его всё равно скоро найдут, а со мной... Бросят? Убьют, как ненужного свидетеля? Или, может быть, прихватят с собой для более тщательного допроса? Нет. Этого точно не будет, раз они и без меня смогут выйти на след своей пропажи.
Горькие слёзы подступили к горлу, мешая спокойно дышать.
Индеец прошёлся по дому, осмотрев все комнаты. Возвращаясь в гостиную, он с кем-то переговаривался.
- Это восемьсот сорок шестой, - донеслось до моего слуха. - Мы проверили место, откуда поступил сигнал от десять тридцать. Его здесь нет. Но он оставил девушку... Ничего... Может, стоит её... Есть. Приказ принят.
Тяжёлые шаги напугали и так неспокойное сердце.
- Десять двадцать восемь, - бросил индеец, а мужчина на пороге вытянулся стрункой, напряжённо ожидая приказа, - принеси канистру из багажника.
Названый «десять двадцать восемь» безмолвно бросился выполнять приказ. У меня перехватило дыхание. Я посмотрела на индейца, боясь издать звук. Всё указывало на то, что меня оставят в доме, а вот канистра, которую должен принести один из подручных корпорации, вряд ли будет наполнена озёрной водой или чем-то еще, не менее безобидным.
Вернулся второй мужчина и передал свою ношу старшему по возрасту, званию, но не номеру.
- Ты уж прости, - тихо произнёс индеец, отвинчивая крышку, - но приказ, есть приказ.
Я ошарашено следила за тем, как он поливает комнату и мебель содержимым канистры. Тошнотворный запах бензина ударил в нос, убивая последнюю каплю надежды. Я склонилась, волосы прядями упали вперёд, прикрывая лицо и скрывая ужасающую картину, но не пряча меня от мысли, что это всё — конец.
