- Рот. - Коснулась подушечкой пальца своей нижней губы.
- Рот, - повторим Бруно, держа ладони на своих коленях, как примерный ученик.
- Губы, - произнесла, проведя пальцем по нижней губе и опустила руку.
- Гу-бы, - повторил он, коснувшись указательным пальцем моих губ. Осторожно погладив, коснулся ладонью щеки, обжигая своим теплом.
- Щека, - произнесла неожиданно охрипшим голосом и шумно сглотнула, поражаясь, каким притягательным он вновь стал.
Его подушечки пальцев прочертили дорожку вниз по шее, его взгляд внимательно следил за движением. Градус в комнате стал медленно, но верно повышаться, активизирую голос разума, который настаивал, что данное занятие лучше всего завершить. Бруно положил свою большую ладонь мне на грудь, нежно обхватив её. Свободной рукой он провел по своему торсу, словно сравнивая.
- Грудь, - произнесла, борясь со сбившемся дыханием. - У меня така-йя... - вырвавшийся тихий стон оборвал мою речь из-за того, что Бруно сжал ладонь, проверяя упругость захваченной в плен части тела.
Взяв себя в руки, я передвинула его руку ниже.
- Талия.
Чем-то заинтересовавшись, Бруно обхватил меня двумя руками, словно хотел измерить обхват. Я рассмеялась, глядя в округлившиеся глаза подопытного, который дорвался до опытов над другим человеком. Замкнуть круг вокруг моей талии Бруно не удалось: я обычного телосложения, и его ладони были большими, но не до такой степени, чтобы вышло задуманное. Ниже он спустился сам.
- Бёдра.
Ладони медленно прошлись по коленям.
- Коленки. Эй! - возмущённо крикнула, не ожидая, что Бруно решит развести их в стороны.
Хлопнула его по ладоням, прогоняя, а сама свела ноги вместе. Всё-таки он как все мужчины — только об одном и думает.
Но мой протест его не остановил. Бруно положил руки на мои бёдра, впившись пальцами в бока, и потянул к себе. Выглядело это так, словно он намерен был стянуть с меня штаны и... кто его знает.
Но нет. Нет.
Нет времени на игры в доктора, Клайв приедет с минуты на минуту. А психику детей и друзей надо оберегать от этой части личной жизни.
Запаниковав, я отскочила от него, задницей приземлившись на пол. А Бруно замер в нерешительности, состроив самую грустную мордашку, на которую сподобился. Видимо, не на такую реакцию он рассчитывал.
Тут наше с ним внимание привлёк шум, похожий на шуршание, а после в ближайшее окошко ударил свет фар.
Новая волна ужаса накрыла меня с головой, заставляя вскочить на ноги. Бруно напрягся и нахмурился, не сводя настороженного взгляда с окна. Снаружи всё стихло и воцарилась тьма.
