— Тебе следовало привязать меня к себе покрепче. Вскружить голову и переспать разок — недостаточно, чтобы я перестала взбрыкивать время от времени, мечтая заполучить твоё сердце вместо сувенира. — Именно в этот момент мне очень хотелось его ударить, но я понимала всю бессмысленность подобного поступка. — Ты такой же, как Конрад, даже хуже! Он хотя бы готов заплатить за меня звонкой монетой, не скупясь, если верить ищейке. Ты же надеешься пользоваться бесплатно. Но в том и в другом случае для вас я лишь — средство, орудие, вещь. Чем ваши маги отличаются от учёных? Разве что только наличием силы. А так всё то же равнодушие, вся та же жажда власти.
К сожалению, моё красноречие осталось незамеченным. Стоило мне упомянуть имя председателя Совета мудрецов, как кот оскалился и зарычал. Вряд ли он услышал ещё хоть что-то. Следовало остановиться, но мне так хотелось достучаться до него, добиться хоть каких-то возражений. Как же я могла забыть, что Конрад для Лордина — словно красная тряпка для быка. Никогда он так не ярился, даже когда убивал. Но имя моего жениха мгновенно обращало его в зверя, в хищника жаждущего добраться до такой желанной добычи. Причины этой всепоглощающей ненависти я не знала, а спрашивать было опасно — кот просто терял разум при даже мимолётном упоминании о моём несостоявшемся суженом.
— Конрад! — его рычание заглушило мои оставшиеся не услышанными слова. — Я убью эту тварь! Я приду за ним, даже если мне придётся поспорить с собственной смертью. Я всё равно достану упыря, чего бы мне это не стоило!
Я не пыталась докричаться до Лордина, зная насколько это бесполезно, когда его гнев поджигает душу пламенем нечеловеческой злобы. Мне оставалось лишь ждать пока приступ безумия пройдёт и его взгляд снова станет осмысленным. Упоминание о неминуемой скорой смерти напомнило мне: как мало времени осталось его ненавидеть. Боль терпким ядом разлилась в груди, немилосердно въедаясь во внутренности, медленно выжигая их. Мои обиды показались такими незначительными в сравнении с грядущей для него вечностью. Я так и не смогла открыть дверь, стучащему в душу равнодушию. Когда Лордин затих, немного расплескав свою звериную злобу, моё отчаяние прорвалось запоздалыми вопросами:
— Кто тебя проклял? За что? — спросила тихо, пытаясь справиться с саднящей болью. Несмело коснулась его плеча. Кот перехватил мою руку, отказываясь от сочувствия, робкой ласки. Сжал сильно, до боли, потом отбросил, отстранился. Криво ухмыльнулся:
