— Посмотри, посмотри.
Я посмотрела и обмерла. Он был так красив, что даже искалеченный, не потерял завораживающей притягательности. Он стоял, чуть пошатываясь, с силой вцепившись в толстые прутья своей клети. Тени затейливо скользили по смуглой гладкой коже, словно лаская её, пытаясь излечить рваные раны на груди. Мускулы на плечах бугрились от напряжения, выдавая его усилия, которые он прилагал, чтобы удержаться на ногах. А лицо его, с правильными, мягкими чертами, прикрытое седой прядью — единственной в чёрных кудрях, было удивительно спокойно и даже одухотворённо какой-то важной для него мыслью, идеей.
— Ты пришла, — сказал он тихо, обращаясь именно ко мне, точно ждал меня уже давно. Я остановилась, поражённая неожиданным эхом его голоса.
— Это безумец, — испугано прошептал отец, нервно толкая меня в спину. — Не обращай внимания.
Но я упорно стояла, вглядываясь в лиловые, чуть раскосые глаза юноши, в которых в какой-то момент вспыхнул самый настоящий огонь. И тут парень стал гореть, в один миг он обратился живым пламенем. При этом не кричал от боли, не корчился в агонии, а просто стоял и совершенно искренне улыбался. Да, мудрецы совсем позабыли о том, что магия в нашем мире ещё не умерла. Не следовало бы им хватать на улицах всех подряд и тащить в свои храмы. Пусть маги встречались нынче крайне редко, но если уж встретился один такой, недооценивать его силу было глупо. Те, кто сопровождали меня, тут же дико закричали, будто пойманные в ловушку зверьки и бросились к выходу, но магический огонь, словно живое существо, настигал их, обращая в живые факелы. Люди захлёбывались собственным воплем и умирали, осыпаясь на пол кучками золы. Если бы я сама не была свидетелем этого, то не поверила в такое мгновенное сожжение. Но этот огонь был способен плавить даже камень. Стены храма потекли, словно льдины, согретые солнцем. Только я стояла среди всего этого безумия, не в силах осознать произошедшее. Огонь лишь лизнул мои волосы и одежду, а потом побежал дальше, то ли не посчитав нужным знакомиться со мною ближе, то ли признав за свою. Смерти отца я не видела. А вот мама исчезла у меня на глазах. Впервые тогда я увидела на её лице счастливую улыбку, будто она встретила чудо, в котором уже успела разувериться. Перед смертью в ней снова вспыхнула жизнь. И глядя мне в глаза, за миг до гибели она беззвучно прошептала:
— Живи.
Человек, объятый пламенем, дохнул на меня жаром, заставив прийти в себя.
