Понимать жизнь я научилась довольно скоро. Ребята благодушно приняли меня в компанию, и с видом превосходства стали обучать премудростям воровской жизни. Хотя прежде заставили переодеться в какие-то лохмотья, а Тик отрезал мне волосы ржавыми ножницами. Объяснил моё преображение просто:
— А неча выделяться.
Теперь я могла запросто затеряться среди толпы обездоленных бродяг. Ожоги мои зажили, но отметины на лице и руках остались, напоминая редкие, но крупные веснушки. За месяц приличная барышня из семьи знатных учёных исчезла, превратившись в чумазую воровку. А вскоре я лишилась и жилья. Стражи нагрянули внезапно. Тик едва успел утащить меня из дому через окошко. Его ребятки всегда узнавали про облаву первыми и старались предупредить кого только можно. Сидя в кустах, я видела, как стражи поджигают приютивший меня домишко. С тех пор ночевать под заборами, на деревьях, ступеньках моста стало для меня привычным. Порой, даже не верилось, что когда-то я спала исключительно на перине, не допуская и мысли о другом способе ночлега. Полгода мне удавалось избегать нежелательных встреч с ищейками. За это время воровство стало привычным занятием, хотя нельзя сказать, что я особенно преуспела в этом, так называемом, «ремесле». Тик покровительствовал мне, помня о поручении старухи, которую почему-то очень уважал. Но кормить меня всё время, считал зазорным.
— Экая ты криворукая, Верна! Вот прирежут меня или вздёрнут, как тогда жить станешь?
Всё же попрошайничать я отказалась на отрез:
— Лучше сдохнуть, — проворчала хмуро, не в силах смирить свою гордость.
Зато обманывать простаков у меня получалось лучше, чем у всех. Мои темнеющие порой глаза, не только от гнева, но ещё и от голода, для неграмотного простонародья были достаточным свидетельством того, что я самая настоящая ведьма и есть. Почему-то в мои придуманные предсказания верили безоговорочно и платили медью. Не знаю, сколько бы я влачила ещё такую жалкую жизнь, если бы мне не повстречался Лордин.
Однажды я спросила ребят о заклинателе. О нём редко вспоминали бродяги, да и то всегда шёпотом.
— О, он великий человек, только страшный, — с благоговейным ужасом пробормотал тогда Тик, и посоветовал мне держаться от кота подальше.
Да, я и не собиралась с ним знакомиться. Судьба же, видимо, имела на этот счёт своё собственное мнение. В ту облаву я попала случайно. Приятели хотели меня предупредить, но я увлеклась разводом очередного дурака и их знаки не заметила. Отчаянный крик Тика:
