Его раздражённая ядовитость меня не смутила.
— Не могу встать, ноги не ходят, — пожаловалась я, продолжая изображать памятник самой себе.
— Не, носить я тебя не нанимался, — возмущённо заявил Смарт, возвращаясь и подхватывая меня на руки.
Я с облегчением вздохнула, доверчиво обнимая ворчуна за шею.
— Ты настоящий друг! — заявила с искренностью, которую в ту минуту даже чувствовала.
— А ты бессовестная захребетница! Устроилась на моей шее ездить, да ещё и за бесплатно, — не менее искренне простонал мой носильщик. — Наглость — второе счастье. Я всегда это знал.
Избушка из кустарника, к нашему удивлению, оказалась жилой. И была она хоть и кривобокой, но чистенькой и опрятной. В круглых окошках призывно шевелились цветные занавески, на ступеньках лежал травяной коврик, на котором сидел ёжик и без стеснения пил молоко из блюдечка. Такая идиллия показалась картинкой из доброй сказки. Жаль, что именно в такие сказки я никогда не верила. Пугаться, вроде, было нечего, а стало страшно. Дорога пробудила во мне это первобытное чувство, сделав пугливой, словно заяц. Завертела головой отыскивая опасность, но ничего подозрительного так и не заметила, кроме того, что в этом домишке проживала явно очень трудолюбивая хозяйка. Женская заботливая рука чувствовалась во всём: выкрашенные в зелёный цвет ступеньки и перила, чисто вымытые окошки с цветными стёклышками, и одурманивающий запах свежей выпечки, соблазнителем выскользнувший к нам навстречу из приоткрытой двери. Смарт закрыл глаза, жадно втянул носом воздух и промурлыкал, почти, как нелюбимый им кот:
— Это мы хорошо зашли.
Беспокойство и подозрения, в отличие от меня, его ни секунды не мучили. Оголодавшего Смарта так захватили мысли об ожидающем сытном и вкусном ужине, что он даже меня позабыл на землю стряхнуть. Так и поволок на руках к манящему входу. Да уж, наивный мечтатель, не ведающий, что бесплатный сыр только в мышеловках. Если бы я осталась у порога, то уж точно не спешила бы стучаться в этот слишком уютный и сказочный домик. Смарт же стучаться и вовсе не стал, а просто распахнул дверку, толкнув её мною, висящей у него на шее. Изнутри избушка выглядела ещё более симпатичною, чем снаружи. За спиной с громким стуком захлопнулась дверь, словно крышка гроба над нашими со Смартом головами. Я болезненно поморщилась, будто у меня вдруг зубы разболелись, и сползла с рук бесплатного носильщика. Оглянулась в поисках живых существ. Убранство комнаты удивило сочетанием простоты и уюта. В дальнем углу весело потрескивал камин, у стен пристроились шкафы с книгами, по виду старинными, посередине комнаты стоял большой круглый стол, блестя чёрной поверхностью. Такого же цвета лавки испуганными зверьками притаились под столом-великаном. В противоположном от камина углу — небольшая печка, столик рядом с нею заставлен посудой с разнообразной снедью. Именно в этот угол мы дружно повернули носы, непроизвольно вытягивая шеи, дабы хотя бы на полпальца быть ближе к царящему там изобилию. В первое мгновение показалось, что избушка пуста, и существует лишь для того, чтобы накормить и обогреть бедных, измученных дорогой путников. Но уже через мгновение разглядели кресло-качалку у окна. В нём спокойно сидел мужчина средних лет по пояса укрытый клетчатым пледом, с круглой, гладко выбритой головой, большими руками и одним глазом. Я даже попятилась, не ожидавшая увидеть такую непривычную внешность, ибо глаз у хозяина избушки находился прямо на переносице и напоминал змеиный. Он смотрел на нас так, словно через минуту собирался проглотить. Бритая голова его при этом мерно покачивалась из стороны в сторону, возвышаясь над белым воротником, украшающим тёмно-зелёную рубаху. Сбежала бы, наверное, если бы Смарт не удерживал меня за плечи. Никаких хлебосольных хозяек, кстати, даже в помине не было. Только этот странный человек, с виду совершенно равнодушный и даже кажущийся сонным. Его вялость, впрочем, меня не обманывала. Каждую секунду я подсознательно ожидала от него резкого движения, или даже прыжка.
