— Вернушка, у меня для тебя подарочек есть, — шепнул кот мне на ушко, прикрыв дверь комнатушки. Я своего спасителя тогда боялась до дрожи в коленках. Но когда он ко мне прикасался, даже если мельком, всегда обмирала, не в силах усмирить трепещущее глупое сердце. Ответить тоже не могла. Испугано немела с ним рядом, и лишь таращилась будто корова, бессмысленно и обречённо. Правда, его обаянию сопротивляться было очень трудно. Знающие люди говорили, что коты обладают врождённой любовной магией. Скорее всего, это было правдой. Не помню, чтобы кто-то мог устоять перед улыбкой Лорда, чем он, естественно, беззастенчиво пользовался, жестоко разбивая девичьи сердца одно за другим. Искусный соблазнитель на утро, обычно, напрочь забывал о своей очередной жертве, поэтому и имён у бедняжек никогда не спрашивал, всех поголовно обзывая «солнышками». Лишь ко мне относился иначе. Опекал почему-то, не позволяя обижать ни другим, ни самому себе. То, что он меня выделял и даже имя выучил, рождало в неокрепшей юной девичьей душе хрупкие смутные надежды, бессмысленные, сладкие мечтания. Когда услышала про подарок, даже голова закружилась. Подарков Лордин обычно никому никогда не делал. Он же с таинственным видом распахнул на груди подбитый белым мехом короткий чёрный плащ, вынув из нагрудного кармана крошечный пушистый комочек, громко сопящий во сне.
— Что это за соня такая! — восторженно ахнула я, забывая о своём смущении.
— Такая же сиротка, как и ты, — мурлыкнул в ответ заклинатель, вручая мне, похожую на уголёк крошку. — Отогреете друг дружку. Береги её, Верна. Сумеречных котов в нашем мире осталось мало. Стражи их любят не меньше, чем бродяг, и отлавливают так же беспощадно, уверенные в их магической силе.
— Да, она ещё и волшебная, — с сомнением хихикнула я.
— В каждой сказке есть намёк на правду, — загадочно улыбнулся он, оставляя меня с моей новой подругой по несчастью.
Соня росла быстро, была удивительно ласковой и послушной. Очень скоро она подросла настолько, что я могла бы при желании на ней прокатиться, словно на пони. Имечко ей подходило чрезвычайно — кошечка очень любила поспать. Днём она обычно только это и делала, а вот ночью исчезала, растворяясь в воздухе с приходом вечерних сумерек. Лордин навещал нас, каждый раз обучая малышку разным кошачьим премудростям. Мне забавно было наблюдать их общение. Обычно они, молча, глядели друг другу в глаза, изредка издавая мелодичные мурлыкающие звуки, а порой даже тихо рыча друг на друга. Меня поражало это умение заклинателей понимать язык различных живых существ. Как-то, набравшись смелости, я спросила его о повреждённом ухе, предположив, что это последствие воспитания не столь благодушной кошки, как Соня.
