Эйнар
Золотой голос Номинобина… Так называли юную певицу, дочь владельца кондитерской фабрики.
Он вновь звучал под золотистым сводом купольного потолка хозяйской спальни в роскошном дворце, про красоте всего немного уступающему резиденции правителя, отражаясь легким мелодичным эхом от покрытых драгоценной росписью стен.
Фолиама Каптелла, или для близких Птичка Фоли, исполняла свою любимую песню о девушке, ждущей на свидание парня. Она смотрела перед собой, и не видела нелианского захватчика, вальяжно возлежащего среди едва живых, ослабленных энергетической потерей, четырех обнаженных красавиц на огромной кровати, застеленной золотистым шелком.
На полу в изломанных позах застыли три мертвые девушки, а в стороне, за ведущей в коридор дверью виднелись окровавленные тела.
Роботы, убившие хозяев дома, стражников, прислугу и друзей семьи, приглашенных в дом “переждать внезапную бурю”, свалили всех их в кучу. Бывшебытовые машины, низкорослые и проворные, только этой ночью перепрограммированные в боевые, частично сохранили первоначальные настройки и стремились поддерживать чистоту и порядок. Некоторые из них принялись смывать кровавые пятна с шерстяных напольных ковров.
Фоли считала, что выступает в концертном зале. Она старалась угодить притязательной публике. В самых драматичных моментах песни изящно выгибала приподнятые руки.
Ее блестящее золотистое платье, расшитое бисером и драгоценными камешками, струилось до пола, огибая широкие бедра. Глубокое декольте подчеркивало красоту пышной груди.
Эйнар смотрел на нее. Еще одно мягкое жирное тело. Расплывчатое как кусок болотного залияма, отъевшегося к сезону холодных дождей.
Сестра, подруги и служанки знаменитой певицы… Одни уже послужили ему и завершили свой жизненный путь. Еще не пущенные в дело и в расход льнули к его жесткому гладкому телу, медленно скользя матовой неровной кожей, покрытой мелкими бесцветными волосками, по его идеально гладкой прочной коже, целовали его напряженно выгнутую шею, обводили мягкими подушечками пальцев линии скул и щек, ласкали его расслабленный член, побуждая к новым действиям.
Эйнар отдыхал, не обращая внимание на их запрограммированную настойчивость. Менять программу ему было лень. Нелианца немного забавлял круговорот жизненной силы. Он забирал энергию у одних велянок, тратил на правильную настройку других, ибо при свободе разума ни одна из них не могла спокойно находиться с ним рядом. Пойманные девушки принимались визжать, биться от страха, накрывая его неприятными волнами паники. Одна и вовсе умерла в его руках. Сердце остановилось, как только он сорвал с нее одежду и притянул к себе.
