Ну общались и вроде все заебись. И тут хуяк: я сам неожиданно для себя признаюсь ей в любви. Даже запомнил че она ответила тогда. «Меня наверное никто так не любил как ты». Чето подобное, может не точно. Продолжили общаться. И тут первый звоночек. Она мне рассказывает как переспала с парнем который ей нравится, а ему только это и нужно было. Блядская ревность. И я понимаю какой я долбоеб и что я нарисовал себе в голове какой-то несуществующий мир. Она правда ко мне была добра, все было классно. Она вообще ни в чем не виновата. Я просто уже думал что нуу наверно любит меня тоже. И я начинаю оказывать ей гипервнимание, писать и писать, иными словами заебывать. Короче итог всего этого что я её заебываю окончательно и она мне прямым текстом: отъебись. И что у неё есть парень. Повторяю, она абсолютно нормально отреагировала, я реально её заебывал аки маньяк. Я бы назвал это даже помешательством. И мы перестаем общаться. Потом несколько раз я ей писал, но мы срались в итоге.
Все это выглядит забавным и несущественным, и, скорее всего, так и есть. 36 – Lightout.
Фридолин охуенен.
Rawick: Ебеня как краеугольный камень лично в моей ситуации. Я вырос без элементарного комфорта, никогда не пользовался стиралкой или микроволновкой. Рано или поздно я свалю в город где совершенно другая жизнь и вот это нихуевая проблема ассимиляции.
Лиля: Перестань.
Лиля: Ты загоняешься.
Rawick: Не думай, что я оправдываюсь, но мать создала такие условия, в которых я вырос таким беспомощным. В городе мы жили, 7 лет мне было. И мы жили нормально, со своим светом, без колодцев, и телек и холодильник и все было стандартно, этого собственно и нужно для воспитания. Потом мы переехали сюда, в эту глушь, где нет ничерта и все постепенно скатилось в тартарары. И мама изменилась, испортилась, смирилась со всем. Она пропадать где-нибудь любила, да и по сей день. Её похуизм передался мне. Я ничего не видел кроме этого хутора блядского, любая поездка (и это либо футбол, либо музыкалка, мы никуда не выбирались) за пределы для меня была прям удивительным приключением. Она не плохая мать, она никакая мать.
Лиля: Мне казалось, в таких условиях чел наоборот становится черствее и если мать пропадала, то напротив ты должен был быть предоставлен себе.
Rawick: Ну я ещё слабый человек, мне легче было отстраниться (что и произошло с паспортом).
Лиля: Я об этом и говорю, чел.
Rawick: А щас я конечно понимаю что в любом случае надо шевелиться и жить эту жизнь.
