– Конечно, слышу. – его лицо так и было неподвижным, словно он глубоко ушел в себя, – просто, эта затея кажется бессмысленной. Ты правда думаешь, что вы что-то найдете?
Богдан пожал плечами и сильнее стянул руки на груди:
– Честно, не знаю, – ответил он неуверенно, – маленькая надежда есть всегда. – Мишка уставился на спину Андрея, который разговаривал со старушонкой в пуховой шали. Она уже вручила Марине скудную стопку материалов и теперь снова скрылась в недрах библиотеки. Марина положила все на стол между Богданом и Мишкой.
– В нашем городе всего две газетенки! – пожаловалась она.
– Для меня вообще большая новость, что кто-то бережет столь старые выпуски! – признался Мишка. – Я думал, хранятся только книги и справочники. Ну, может, журналы в добавок!
– Это же библиотека, – вздохнула Марина, – тут полно старья. Богдан решил промолчать. На несколько мгновений он закрыл глаза, чтобы остаться одному в прохладе библиотеки: за столом меж высоких стилажей, меж узких полок, среди шероховатости страниц и сухого шелеста бумаги. Богдан вздохнул поглубже, стараясь впитать в себя пряный аромат старых книг и задержать, запомнить его подольше. Дух всевозможных историй! Было столько силы и спокойствия в этом запахе, что даже кощунственные речи двух дикарей не могли нарушить душевную гладь безмятежности и умиротворения Богдана.
– Я п-п-принес выпуски , по-посвященные дню семьи и за другие года. Вдруг, что-то по-по-попадется!
Богдан открыл глаза и увидел перед собой потрепанные страницы. Марина права, материалов действительно мало. Ребята просмотрели все со скрупулезной тщательностью – оказывается, газеты любят писать о празднике Петра и Февронии! Несколько раз попадалась история праздника, переиначенная и переделанная под интересы статей. Впрочем, изменения мало влияли на легенду. По мимо этого, ничего. Никаких упоминаний ни о старом монастыре, ни о семье батюшки Иоанна, ни о его детях не встретилось. Первым сдался Мишка. Он откинулся на спинку стула и, с полуприкрытыми веками, простонал какую-то ересь о невыносимости печати. Ребята еще нависали над газетами, но вот Андрей снял очки и устало вздохнул. Невольно, вздох получился слишком печальным, даже скорбным. Это погибала надежда унять любопытство! Впервые он решился пойти наперекор отцу и сделать все по-своему, но, жаль, попытка сорвалась ! Андрей не мог понять, что больше опечалило – бесплодность дерзновения или нулевой исход поисков. Но наверняка он знал одно – интерес разгорелся сильнее и жарче. Герасимов достал из сумки шоколадку, разломал на части и положил среди стола.
