Богдан стушевался:
– Я не очень силен в этом. – пробормотал он. – Вот если бы можно было помогать людям, но не сталкиваться при этом лицом к лицу с ними, не болтать о пустом, не выслушивать бесконечные жалобы, тогда было бы гораздо проще! – Богдан наклонился поближе к Андрею: – Понимаешь, как только я поближе узнаю человека, так, почти наверняка, он перестает мне нравиться! Стоит мне лишнюю минуту пообщаться с новым знакомым, и уже тошно, хоть вой! Хочется убежать от него, куда глаза глядят! И так всегда. Меня тяготит общество, я дикарь! Я лучше почитаю книгу, чем пообщаюсь с живым человеком.
– Но книги написаны людьми! Это зап-п-писанные мысли автора.
– Вот именно, что только мысли – обдуманные, взвешенные, интересные, а не целый человек. Книгам можно нарушать границы моего мира!
Андрей приподнялся и быстро проговорил:
– Есть же благотворительность! Ты помогаешь людям, но не видешься с ними нап-п-п-прямую! Можно готовить в Бесплатной трапезе – ты возишься на кухне, а бедняки сытттты, пппри этом вы не встречаетесь!
– Да, но мне кажется … – Богдан не разделял восторгов брата. – Я не вполне уверен, что это настоящее добро. Если я не испытываю любви к людям, глядя им в глаза, то насколько искренны мои чувство за их спиной?
– Это можешь сказать только ты сам, но вп-п-полне искренни, п-полагаю! – поддержал Андрей. – Всем свойственны слабости, а иметь добрые намерения куда лучше, чем не иметь никаких!
Богдан поджал губы и недовольно покачал головой:
– Вряд ли. Тут важны не намерения, а самоотдача, но она меня душит! Я не хочу на это идти. – Богдан усмехнулся и добавил: – Похоже, я отъявленный мизантроп!
– Такой сппоооокойный человек, как ты не может быт мизантропом!
– Дело в том, что я намеренно не хочу волновать свои чувства. Это очень неприятно, поэтому, чтобы ни происходило, мое спокойствие для меня важнее всего!
– Ну ты и наглец, Богдан! – усмехнулся Андрей.
– Да! И гореть мне за это в аду!
– О, это уже богохульство!
Богдан встал и взглянул на часы:
– Ты опоздаешь в художественную школу, – предупредил он брата.
– Я не п-пойду сегодня, – заявил Андрей, – нет настроения.
– Тебя можно понять. – Богдан расположился за столом и стал вытаскивать учебники.
"Странно, – подумал Андрей, – сегодня я чуть не умер, но уже через несколько минут жизнь вошла в прежнее русло, ничего в мире не поменялось! Хотя, совсем недавно со мной произошло самое вероломное, самое чудовищное событие в жизни! И в тот миг даже время не остановилось! Чтобы мне не чудилось, оно продолжало свой бег. Неприподъемная махина жизни двигалась вперед и была готова оставить меня позади! Как ужасно осознавать, что мир проживет и без меня, что ничего с ним не случится от моей смерти! Чушь собачья – не может мир без меня! Ни небо, ни земля, ни вода – ничто не может без меня! Не может, хоть ты тресни, потому что… А почему? Я не пуп земли, не живительная венка мира. Я только еще один человек… Но это же несправедливо! Несправедливо, что жизнь будет идти дальше, когда меня в ней уже нет! Получается, я бы в могиле лежал, а Курицын или Дашка Шестакова продолжали загорать на солнце, прятаться от дождя, ходить в школу, радоваться жизни! Получается, этот мир для них!? Я умру, а все останется, как и было!? Нет, это уж точно полная чушь! "
