Приняв горячую ванну и облачившись в бриджи и тунику с коротким рукавом, я спустилась на первый этаж в поисках отца. Мне нужно выпросить у него деньги на новый телефон, так как старый вероятно выпал из кармана при принятии мной водных процедур.
— Ты как? — Раздался за спиной грубый мужской голос, заставив меня испуганно вздрогнуть и молниеносно развернуться.
Передо мной стоял взъерошенный Андрей, держащий в одной руке стеклянную бутылку с минеральной водой. Поставив ее на стол, он сделал шаг в мою сторону, но я резко вытянула руку вперед, предупредительно качая головой. Он громко вздохнул и остался на месте.
— Я бы хотел извиниться…
— Мне не нужны твои извинения. Можешь засунуть их себе в задн*цу, — прорычала я, не сдерживая своего гнева на парня, которому всегда все сходило с рук.
— А нельзя просто сказать, что не хочешь прощать меня? Зачем грубить, Маргарита? — Вторил он мне.
— Затем, что ты простых слов не понимаешь.
— Я все прекрасно понимаю.
— А что же мешало тебе понимать, когда я просила не кидать меня в воду? Мозги в тот момент отшибло? Вряд ли. У тебя их вообще нет.
Зарычав от негодования, он со всей силы шандарахнул кулаком по столу, отчего стоящий на краю стакан с громким звоном разлетелся на осколки по напольной плитке. Затем в три длинных шага подошел ко мне и, схватив за предплечье, потащил в кладовую. Закрыв дверь, прижал меня к стене, заключая в ловушку своих рук.
— Пусти меня, псих. Ты что творишь?
Андрей медленно наклонился к моему лицу и тихо прошипел:
— Отныне мы с тобой не говорим друг другу ни слова. Я не знаю тебя, а ты меня. Все ясно?
Если я соглашусь на это, то потеряю хоть такую возможность говорить с ним, быть рядом. Я не могла этого допустить. Наши столкновения делали нас ближе друг другу, пускай и не в том плане, в каком бы хотела я. Но он хочет полностью вычеркнуть меня из своей жизни. Вся моя сущность воспротивилась против этого.
— Нет, не ясно. Не тебе диктовать мне условия. Отпусти, — ударила я ладонями в его грудную клетку, пытаясь оттолкнуть.
Я отчаянно нуждалась в собственном пространстве, так как сильное мужское тело, буквально зажавшее меня в тисках, мешало рационально мыслить.
— Чего ты добиваешься?
— Чтобы ты отпустил меня для начала.
— Какая же ты все-таки еще глупая, — неожиданно мягко сказал он, потираясь кончиком своего носа о мой.
От такого чувственного движения у меня дыхание застряло в горле, а глаза шокировано округлились. Впившись ладонями в напряженные бицепсы парня, я пыталась устоять на трясущихся ногах.
