Когда на часах появляются долгожданные десять вечера, испытываю неописуемое ликование – свершилось!!! Всё-таки, выдержал я этот нескончаемый, бешеный день. Опечатываю двери подсобок и складов, просматриваю сумки кассирш. Потом показываю Аньке свою, и мы с ней самыми последними выходим на улицу. Она уезжает домой на такси, я топаю пешком в самый дальний конец улицы Овражной. В принципе, такси могу вызвать тоже. Помощница Васина пообещала, что к моей денщине в одну «штуку» будут приплачивать ещё и стольник на такси. Всего за вахту выйдет дополнительные две тысячи. Вроде, сумма и не очень большая, но, всё равно, лучше уж пешком побегать, чем эти деньги терять!
И вот, минут через пятнадцать подхожу к общаге. Жму на кнопки домофона. Гудки идут, Лёха не откликается. Звоню на его номер – телефон не берёт. Ключи он мне в обед, паразит, так и не отдал, объяснив это тем, что «прямо сейчас» идёт в общагу, и будет там уже неотлучно. А на деле-то – что? Или дрыхнет, как конь бельгийский, или к какой-то из своих ухажёрок поскакал. И, что же мне теперь делать? К счастью, в начале двенадцатого появляется Рубен. До двенадцати на кухне занимаюсь ужином, в двенадцать падаю на койку как подкошенный. Засыпаю мгновенно, словно проваливаюсь в бездну.
Четырнадцатое ноября
Проснулся ровно в шесть без будильника. Что снилось – не помню. Побежал умываться, а из комнаты, в которой окопался Лёха, доносится громкий храп. Кстати, устроившись от всех отдельно, он, можно сказать, явил гуманизм: судя по издаваемым им децибелам, в одной комнате с ним мог бы спать только глухой.
Вчера, уже перед вечером, я забежал в соседний с нами «шоп» канцтоваров, купил там десять штук школьных тетрадок. Решил записывать все хохмы и прибабахи своего нынешнего житья-бытья – однажды хоть будет что вспомнить. Всего две недели назад у меня была, хоть и отстойненькая, но постоянная работа. Теперь я, по сути, в «свободном полёте» (ну, не принимать же за что-то постоянное это зыбкое, реально не оформленное трудоустройство «топтуном»?!). Край, как интересно: чем же она закончится, вся эта моя эпопея? Удастся ли найти хоть что-нибудь стоящее, в смысле работы, или придётся-таки идти в ступковские дворники? Ну а пока что я – охранник. Хотя, и это, надо думать, пока под вопросом – удастся ли удержаться?
…Рубен уже «на взлёте». Попросил у него ключи – он же всё равно приходит почти на час позже меня! Рубен в сомнении – а вдруг, получится какая-нибудь накладка, и он сам тогда не сможет войти? Обещаю ему под «честное пионерское», что если накладка и случится, то он может мне позвонить. Ну а я, невзирая абсолютно ни на какие обстоятельства, с работы сорвусь немедленно, и ключи ему принесу. «Честному пионерскому» он верит, и ключи отдаёт.
