– Да, Татьяна Константиновна, я всё сейчас же сделаю, – ответила гувернантка. – Только переоденусь, чтобы в люди выйти.
– Ладно, хорошо, – произнесла женщина и пропустила девушку в дом.
Фрося посеменила к себе в комнатку, а Татьяна осталась на улице.
Ближе к одиннадцати часам проснулась уже и Наташа. Полночи гуляла, а теперь и спит себе. Даже после этого, девушка не спешила вставать с кровати. Она лежала и думала: о солнце, о светлом дне, о мечтах, о городе, о любви и о Евгении. И хотя солнце уже пригревало дом, девушка нежилась под тёплым лёгким одеялом. И ей так было хорошо! Она продолжала чувствовать себя бабочкой. И тут за дверью её позвала мать. Женщина сказала, что её уже ожидает господин Штраус. Наташу тут же оставили все её мечты и нежности. Да, иногда она не хотела заниматься с пришедшим учителем. Девушка сама себя подняла, с помощью сил и мыслей, оделась, умылась и спустилась вниз. «Ты бы поела сначала. Чего же так-то? Ведь и запоминать толком не сможешь» – сказала ей мать, пока они спускались по лестнице. Наташа так и сделала. Штраус ждал её двадцать минут, но время не уходило. Они могли заниматься до двух часов, если девушка не придёт вовремя. «Наталья Викторовна, поторопитесь. Вы же не хотите чтобы я ожидал?» – сказал господин Штраус, а мать бросила на Наташу острый взгляд. Девушка встала и смиренно, гордо пошла к учителю. Иногда, когда Наташа слушала и всё понимала, она начинала мало улыбаться, и ей нравились уроки иностранного языка. Вообще ей было интересно, как разговаривают в других странах. Занятно было знать бы, как вообще живут в других государствах и их историю, но, к сожалению, господин Штраус преподавал только иностранные языки, хотя изредка рассказывал истории, которые было приятно и интересно слушать девушке.
Через час господин Штраус ушёл домой, и Наташа осталась без особых дел. Но тут она заметила, что матушка куда-то засобиралась.
– Куда же Вы, маменька? – Спросила Наташа.
– А, мне нужно съездить к одному знакомому. Заодно и его увижу, и поговорю с ним. Мы давно уже не виделись, вот поэтому я и поеду, – ответила Татьяна.
Наташа продолжала смотреть, сидя на диване, как мать ходит по гостиной и ищет другую шляпку, чтобы было красивее. Татьяна Константиновна всё же обнаружила убор около зеркала, надела, попрощалась с дочерью и ушла. Наташа осталась одна. Она знала, что в доме ещё гувернантка, только вот Фрося была занята делами, а Наташе так хотелось рассказать хотя бы кому-нибудь о своих чувствах. Сначала она думала, говорить или нет. Но не разговаривать же самой с собой. Девушка встала и пошла в комнату. Когда Наташа проходила мимо отцовского кабинета, она споткнулась и быстро облокотилась на дверь. Девушка почувствовала, что дверь очень холодная, однако когда она дотронулась до ручки, то та была почти горячей. Наташа удивилась. Ей снова хотелось туда зайти, как это было в детстве. Вот пойдёт папа в кабинет под вечерок, писать что-нибудь, документы или просто бумаги какие, а маленькая Наташенька за ним и побежит. Войдут они вместе и сидят, смеются. Папа рассказывает истории, а дочка хихикает и улыбается. Так умилительно и хорошо было, свободно. А теперь стало не так, совсем не так. Наташа отпустила ручку и быстро пошла дальше. Она вошла в комнатку и остановилась у двери. Ей резко показалось, что это не её спальня. Что всё здесь не её. Как будто она и вовсе не в этом доме живёт. Отчего же, но даже и она не знала и её сознание. Внутри девушка всё сжалось в шар, который излучал свет и тепло, а вокруг него была темнота. Наташа села на кровать, засмотрелась на лучи, падающие в спальню, на шторки. А потом свет начал медленно меркнуть, солнышко заслоняло облако или туча. Но всё стало серым и холодным. Наташа отвернулась, нашла глазами книжечку, взяла её и принялась читать. Быстро-быстро, редко перепрыгивая через строчки и даже не замечая этого. Она не понимала, читает она или нет. В голове просто был читающий голос, но мысли были совсем другие. «А что если…. А вдруг! А будет ли…» – искала вопросы девушка, но не находила их, так же, как и ответы. Наташа захлопнула книжку и упала лицом в подушку. Потемнело. Словно она закрылась от мира.
