– Спасибо.
– Мам, – раздалось из кухни, – есть че пожрать?
Я посмотрела на сумочку и слезы сами покатались из глаз. Зашла в гостиную, упала на возмущенно скрипнувший диван и залилась слезами.
– Мила, ты чего? – ошарашенно спросил муж, оторвавшись от компьютера.
– Вот, – я показала злополучную сумочку.
– И что? – он выглядел растерянно. – Сумочку купила?
– Купила? Купила?! – задохнулась я. – Да нам двух наших зарплат на такую сумочку не хватит, – заорала я. – Вика подарила.
– Верни ей подарок, купим тебе такую же, – предложил муж.
– Такую же? – передразнила я. – На что мы купим? Я о ремонте уже пять лет мечтаю.
– Мам, – в проеме показалась патлатая голова, но, увидев мое опухшее лицо, благоразумно исчезла.
– Я тебя не понимаю, – помотал головой Вадик. – Хочешь сумочку, давай купим сумочку, хочешь ремонт, давай сделаем ремонт.
– На какие шиши? – вскинулась я. – Мы еле-еле концы с концами сводим, – рыданья душили.
– Кредит возьмем.
– Возьмем кредит на сумочку? Ты вообще в своем уме?
– А что ты предлагаешь? – растерянно спросил благоверный.
– Да ничего я не предлагаю, просто осточертело все. О С Т О Ч Е Р Т Е Л О – по буквам произнесла я. – Понимаешь?
– Нет, не понимаю. Я жду конструктивных предложений, а не истерик.
– Истерик. Вот Вика…
– Понятно, – устало сказал Вадик, – как только в нашей жизни появилась Вика…
– При чем здесь Вика? – перебила я. – Просто она как лакмусовая бумажка, понимаешь, показала все наши проблемы в семье.
– До Вики у нас не было проблем, – возразил супруг.
– Были, проблемы были всегда, просто мы не обращали на них внимания, заметали их в дальний угол, понимаешь?
– Нет, не понимаю, – настаивал Вадим. – Живем как все, крыша над головой есть, еда в холодильнике есть, не голодаем, слава богу, не воруем.
– Вот именно, что как все, – выдавила я сквозь рыдания. – А я не хочу, как все.
– Слушай, до тридцати шести тебя все устраивало. У тебя что, кризис среднего возраста или эта Вика совсем тебе мозги засрала? Не в сумочках счастье, понимаешь?
– А в чем, скажи, в чем, по-твоему, счастье?
– В крепкой семье, любимой профессии, стабильности. Так наши родители жили, так и мы живем.
– Так будут жить наши дети, – съязвила я.
– Преемственность поколений, – кивнул Вадик.
– Болото, – возразила я. – Вот у Вики сын в Лондоне живет.
– Понятно, пойду, проветрюсь, – муж поднялся, сквозь слезы услышала, как хлопнула входная дверь.
В этот раз мы были на выставке какого-то модного художника. Ты болтала со всеми подряд, раздавая поцелуйчики и улыбки и предоставив меня самой себе. Я переходила от картины к картине, искренне пытаясь понять замысел автора. Удавалось плохо, вернее, совсем не удавалось. Я сдалась, просто разглядывала холсты, как помидоры на рынке. Жаль было такого количества красок и холстов.
