Возвращаться в город ей,
Страшно, сотника боится.
Леса менее страшится.
Дуня ночь в дупле проводит,
Днём в гнездо по веткам всходит,
В нём с цветов венки плетёт,
Из полёта птицу ждёт.
На охоту провожает,
Перья в крыльях расправляет,
Машет вслед ему платком,
А потом грустит о нём.
И мне кажется она,
Полюбила летуна.
– Враки!? – Может быть и врут?
Но, а я хотел, чтоб тут,
Памятник любви стоял ;
Сокол бронзовый взлетал;
А внизу его девица,
Мастерица и певица
С непокрытой головой
Махала соколу рукой;
И, прости меня, читатель,
Ты ведь тоже, друг, искатель
Чистой бережной любви;
Я отвлёкся – не кори;
Продолжаю дальше сказ;
Он, конечно, не про нас.
Сотник в это время тужит,
По лесам в округе кружит,
Ищет он дивчину Дуню,
И готов пустить он пулю
В тех, кто встанет на пути,
Дуню надобно найти.
Рвёт одежду, лезет в чащу.
Вот ведь вышла незадача
Дуб огромный на пути,
Ни проехать, ни пройти.
Посреди дупло большое.
Десять человек укроет.
Заглянул в дупло – она!
– Дуня! Дуня! – тишина.
– Дуня! Ты ли! Слава Богу!
Я нашёл к тебе дорогу!
Сотник выкрикнул, взойдя,–
Пожалей, краса, себя.
Ты подумай о себе,
Я ли не жених тебе?!
Я богат, красив и строен.
Тебя разве не достоин?
За тебя сражу любого,
Молви, Дуня, только слово.
Сразу нынче под венец.
Я, Дуняша, не скупец.
Будешь в бархате ходить,
Будешь золото носить:
Бусы перстни и браслеты,
И не слушай ты наветы.
Зависть движет языки.
Языки на зло легки…
Тут Дуняша восклицает:
– Ах, моя душа страдает!!
Нету Феди-продавца,
Нету милого лица.
В сердце пусто без него…
Мне не надо никого.
А тем паче, перстней, злата
Я ведь им была богата.
Я ведь счастлива лишь с ним
С коробейником моим.
Пусть убит он, пусть в земле,
Но его душа во мне
И другой – там места нет,
Вот убийце мой ответ.
Усмехнулся сотник криво:
– Нет, так нет, сие не диво.
Понимаю я тебя,
Понимаю и себя…
Будет всякий насмехаться
И при мне за бусы браться,
Серьги трогая в ушах,
С чертовщинками в глазах.
Не достанься никому,
Коли ты верна ему.
Зря я только вопрошал…
И вонзил ей в грудь кинжал.
Дуня охнула, упала.
И, упавши, прошептала:
– Сокол!..сокол!.. ты прости.
Строго Дуню не суди…
Сотник тут дупло покинул,
Трубку из кармана вынул,
Он уверовал в везенье
И, конечно, нападенья
Сверху он не ожидал;
Зря лишь саблю обнажал.
Два могучие крыла;
Когти молодого льва;
Тень зависла над тропою;
Жалкий вскрик подобен вою;
Клич воинственный с груди;
Что там стало? С высоты,
Видно только пух кружит
Труп распластанный лежит;
Сокол весь в избытке сил,
Клюв на жертву навострил.
Здесь он царь, судья и воин;
