Чаше к душе и липнут, те, которые от природы «барышня». Эти, что коллекционный бриллиант. Но уж если обнаружишь, считай на этом свете ты счастливчик и ангелы потворствуют тебе в делах любовных.
В правиле не стреляться из-за барышень. Эти хрупкие создания негласно принято всеми оберегать от житейской грубости и всяческих потрясений, причем от носителя высокой нравственности и благородства, что исключение, и до распоследнего подлеца, коих бесчисленное множество. В любовные интрижки барышень не принято ввязывать. А объявится шалун с известным интересом на уме, так не сговариваясь отвадят придурка от беззащитной жертвы, мол, шалить шали, да границы баловству знай. А потому такое происходит, что сердце на барышнях отдыхает.
Злые языки иной раз серыми мышками клеймят несчастных. Бабы они особенно умеют видеть, где опасность для них таится. Но то просто из обиды на природу и зависти черной. А всё потому, что им играть роль приходится, чего барышне вовсе и не нужно. Она естеством такая не свет появилась. Очень приятнейшее душе состояние её натуральность. И если среди тихонь выищется природная застенчивость, очень умилительно сердцу от этого. Да хоть всё её строение сравнивай с любой раскрасавицей, от ушка и до пальчиков она в выигрыше. За такою наблюдать хмельно и сладко. Макияж и не макияж вовсе, а нюанс. Тени едва приметны, переходы цвета мягки с назначением лишь слегка оттенить лучшее. Ароматы в употреблении непременно линейки свежесть. Никакой терпкости или там сладости. Проходя мимо, обоняние обязательно взволнует что-то необыкновенное и едва уловимое, и против обычности не смешанное с потом. Это могут быть нанесенные лишь касанием за ушком и у ключиц Estee, Nino Ricci или I am.
Маникюр у барышень утонченный и цветом лишь выразить перламутром, или бледной розовостью ухоженные ноготки. В бровях удалена всего одна волосинка, оказавшейся каким-то чудом лишнею.
Глаза такие, что любое твое пакостное начало остановят. Хоть какой в тебе бы вояка хама не праздновал. Так бывает, когда протиснешься пьяными с товарищем в церковь из хулиганских побуждений. Ради пошалить, пугнуть верующих насмешкою над святым. Продерёшься сквозь толпу поглубже, туда где алтарь, да зыркнешь по стенам и подсвечникам весь в намерении надменность выплеснуть, но вдруг наткнешься глазами на Божью Матерь. И тут же пропал, потому как образ с укоризною обратится к тебе: – Что ж ты это, милый, надумал-то? Разве для того я страдания принимала дав жизнь тебе и подобным? Не стыдно тебе, кровиночка моя? И опешишь на мгновение, всё хамство твоё мгновенно выветрится вместях с хмелем, и что та побитая собака выскочишь из храма, будто кипятком захлестнуло…
